Открытие - [73]

Люба».

«Здравствуй, Любовь Дмитриевна!

Легко судить с маленькой провинциальной колокольни. Забываешь, что мир огромен и таких проблем, как наше коренное золото, тысячи. При этом решать их предлагают на более выгодных условиях, чем у нас в Витимске. Вот висит в деканате список точек, где требуются молодые специалисты. Ты бы только взглянула в него: Хибины, Кривой Рог, Тянь-Шань, Урал, Алтай, Сибирь, Дальний Восток, Камчатка, Якутия, Магадан — куда хочешь поезжай! И в большинстве организаций обеспечено место геолога. Как же я могу уговорить ребят ждать вызова из Витимска, когда все их долготерпение исчерпано. Перспективы! А где их нет? Везде для таких ребят, как наша четверка, найдется дело, на котором они быстро пойдут в гору.

Кроме того, у каждого нашлась личная причина, которая и решила выбор места будущей работы.

Жене Солонцову нужно помогать родителям — и он все-таки собирается на Колыму.

Витька Слон вдруг взял и женился. Я вовсе не против такого оборота. Но женился он на Люське, юристке, о которой я рассказывал тебе. А у семьи свои запросы. Их устраивает Рудногорск, где работа на месте и квартира с удобствами.

Борис помогает всерьез своему отцу в расчетах, и вообще, может, его оставят на комсомольской работе: там тоже нужны толковые парни.

Итак, остаюсь один я. Витимск — это мой камень, моя судьба, и я не открещиваюсь от него. Только придется мне теперь тянуть лямку одному за четверку, на которую рассчитывал когда-то, — для этого надо иметь голову, как у самого Журкина. Придется мне остаться еще на два года в качестве аспиранта. Это мое решение может изменить лишь случайность. А тебе, Любушка, я предлагаю как следует подумать об институте. Потом мы возьмемся за поиски вместе с тобой на новом уровне.

Я надеюсь, ты приедешь ко мне.

Игорь Бандуреев.

P. S. Домработницу в Витимске все-таки можно найти, даже такую, которая сама в медицине разбирается. На Фене свет клином не сошелся».

25

— Вот и подошли мы к концу нашего курса, друзья мои, — заканчивал последнюю лекцию в актовом зале Журкин. — Позади все то, чем жили мы пять лет. Мы вас учили по камню восстанавливать первородные геологические процессы. И я уверен, вы достаточно глубоко постигли науку о земле, о глубинных внедрениях магмы, извержениях эффузивных масс на поверхность, о работе рек и океанов, о миграции подземных вод и флюидов, о возникновении самой органической жизни, всех ее разновидностей от крошечной радиолярии до гигантских рептилий и самого человека! Конечно, всему не научишь. Но мы постарались подвести вас к той черте, где вы самостоятельно сможете оценить то или иное геологическое проявление. Не всякому геологу удается за свою жизнь открыть месторождение. Но каждый должен быть готов к этому! Конечно, наука сводит к минимуму случайности. Но в вашем деле случай занимает не последнее место. И я полагаю, случай, он не слепой! И по опыту своей жизни знаю, все же случай предпочитает людей, ищущих добра, справедливости и блага не только себе... Я уверен, большинство из вас тут сидящих достойны выдержать самые высокие испытания жизни. Так будьте же и впредь достойными людьми, и случай не обойдет, вас! Аминь!

Журкин осенил зал трубкой и добавил:

— Все свободны до самой защиты проектов. А Бандуреева, Солонцова, Кузнеца, Слоникова прошу остаться для важного собеседования...

Актовый зал, в котором слушали Журкина обе группы геологов, наполнился грохотом крышек, смехом, топотом и гулом выпускников. Кто-то кого-то огрел по голове общей тетрадью, кто-то запустил на прощание в зал бумажного голубя, кто-то запел арию Ленского, кто-то нахлобучил приятелю шляпу на глаза, кто-то, скрутив тетрадку, пытался перекричать все шумы выходным маршем.

Журкин стоял у переднего ряда столов и, улыбаясь в усы, набивал трубку табаком. Выпускники почти не отличались от первокурсников. Только его золотая четверка из первой группы сидела чинно.

Четверке было не до телячьих восторгов. Все понимали: старик оставил их не зря. Видно, начнет уговаривать насчет аспирантуры. Дали ему одно место, и он собирается выбрать, конечно, из четверки себе аспиранта. Но не всякий согласится после пяти лет изнуряющих академических занятий сразу садиться за те же науки и диссертацию. К тому же журкинского избранника ждала не простая аспирантура, а с нагрузкой: надо будет работать за двоих. Конечно, опыт приобретешь и багаж научный, но кому хочется жертвовать в молодости интересной поисковой работой ради бесконечных расчетов, формул и чертежей?

Но Журкин, оказывается, и не намеревался долго распинаться по этому поводу. Он создал вокруг себя сладостную дымовую завесу и заявил:

— Я оставил вас, чтобы посоветоваться с вами, друзья, насчет кандидатуры аспиранта... Кого бы вы честно хотели мне предложить из вашей славной четверки? Лично у меня глаз нацелен на Игоря Петровича. Но может, есть возражения?

Стало слышно, как посапывает трубкой старик.

— Кого же, кроме Игоря! — высказался Слон.

— Но кто поедет тогда в Витимск? — отозвался Борис, вертя головой во все стороны, словно их было не четверо, а в десять раз больше. — Игорь там нужнее, мне кажется.