Открытие, которого не было - [33]

– Новости есть?

– Олег, ты смеешься? Я только от тебя отъехал.

– А чем ты сейчас занимаешься?

– По твоему заданию пытаюсь выяснить у гражданина Беседина, что же он такое изобрел… И на хрена ему подрывать ядерные заряды…

– Молодец! – одобрил начальник. – И что он?

– Молчит!

– Как это молчит? Как это он может молчать? – искренне удивился Олег Петрович.

– Вот так и молчит. Я уж его и так и эдак… И по ребрам… И голову в пластиковый мешок засовывал. Ничего! Как воды в рот набрал…

– Ты что, его пытаешь, что ли? – испуганно прошептала трубка. – Аркадий, ты в своем уме! Сейчас же прекрати! А, если он представителю МАКПЭ пожалуется? Что тогда? Что там про наши органы будут думать, а? Я всегда знал, что ты человек близорукий в политическом смысле, но, чтоб так!

– Ну, а как я тогда от него правду узнаю?

– Что значит, как? Путем умно построенной беседы с фигурантом! Через психологический контакт с собеседником! Как на курсах повышения квалификации учили, забыл?

– Да не с кем беседовать. У него я по месту жительства нахожусь. Нет его на месте.

– Так ты его не бил? – обрадовался Кондрашов.

– Нет, конечно, ты что, шуток не понимаешь? Разве я такое могу себе позволить? Ну, может быть так, пару раз по челюсти…

– Аркадий!.. Знаешь, эти шутки твои у меня уже в печенках сидят! Давай-ка посерьезнее! Не такой сейчас момент, что бы шутки шутить!

– Я понял, товарищ полковник! Больше не буду! – покорно согласился Аркадий.

– Срочно занимайся розыском Беседина! Как только что узнаешь, сразу звони! Понял?

– Чего ж не понять? Только, где ж я его ночью найду?

– Где хочешь, там и ищи! Но, чтоб не позже, чем через час результат был! Ясно тебе? Тут же международная политика замешена! Пойми это, наконец, башка садовая! Вот уж, действительно, простота хуже воровства! Удивляюсь, и как это ты во внешней разведке работал? Поражаюсь прямо!

– Я и сам удивляюсь! – согласился с ним подполковник Стеклов. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте! – грозно приказала трубка и отключилась.

Подполковник еще раз окинул взглядом помещение мастерской Толи Эдисона, тихо прикрыл дверь и начал спускаться вниз.

Аркадий был очень устойчив на ногах. Он даже не понимал, как это люди ломают себе в гололед все, что попало. Его собственный организм всегда успевал среагировать на любое нарушение равновесия и, независимо от сознания, удержаться на ногах.

Однажды, классе в седьмом, они начали бороться с Пашкой Папасом на крыше сарая во дворе дома, где он жил. Крыша была плоская с совсем легким наклоном в одну сторону. Они в азарте схватки не заметили, как сначала переместились к ее краю, а, затем, сорвались с него и полетели вниз.

Пашка тогда вывихнул себе ключицу, заработал на бедре огромный багровый синяк, а у него не было ни царапины. Летя с крыши, он как-то совершенно без участия сознания извернулся и безболезненно приземлился на четвереньки, как кошка или собака.

Спускаясь же сейчас по каменной лестнице, он два раза поскользнулся. И это при том, что ступени были совсем не гладкими.

Это было плохой приметой.

И она оправдалась.

16. Захват

Плохая примета оправдалась.

Не успел он выйти из нижнего этажа каланчи, как его окликнули.

– Беседин? Анатолий Петрович?

В темноте шагах в пяти рисовались несколько мужских силуэтов.

– А что такое? – осторожно спросил Аркадий.

– Федеральная служба безопасности. Пройдемте с нами.

– Куда?

– Здесь недалеко. – ответил, приближаясь, один из неожиданных собеседников. – Там мы вам все и объясним.

Лицо у подошедшего, насколько подполковнику удалось рассмотреть в темноте, было серьезное. Можно сказать, боевое лицо, отметил он про себя.

– Что вы собираетесь мне объяснить? – недоумевающим тоном произнес Аркадий. – Объясните здесь.

– Пройдемте, пройдемте. Не задерживайте ни себя, ни нас. – сказал подошедший доброжелательным, но настойчивым голосом человека, находящегося при исполнении не им придуманных обязанностей.

Со стороны ресторана «На пристани» на загривке слабого ветерка донеслись сладкие звуки саксофона Егора Кощеева. Он играл печальный романс: «На муромской дорожке стояли три сосны, со мной прощался ми-и-лый до будущей весны…» Вот к тягучему гудению саксофона присоединился быстрый перебор клавиш аккордеона тети Клавы, а вот и взмыла над ресторанной верандой, над набережной, над всей Каланчевкой грустная скрипка Семы Гликмана.

«В принципе уйти не сложно, – подумал Аркадий, – переговорщика приложить снизу правой, тут же резко взять с места и потом, допустим, влево… А там – сквер, в котором сам черт ногу сломит. Темнота. Не достанут. Но надо бы узнать, что это за органы такие и зачем им нужен Толя Беседин…»

Неторопливо приблизились остальные. Их оказалось еще четверо.

– А ваши документы я могу посмотреть? – как можно мягче спросил Аркадий.

– Будут вам и документы. – прибавив железа в голосе, ответил исполняющий роль переговорщика. – В свое время.

– А сейчас нельзя? – совсем мягко спросил Аркадий.

Из темноты выступил еще один сотрудник неизвестно каких органов.

– Сейчас нельзя! – потерявшим терпение тоном произнес он.

«У этого тоже лицо не профессора, хотя интеллекта вроде побольше. Но злобы – еще больше… – отметил подполковник…»