Открытая педагогика - [7]
Но вот начинается…
Мизансцена меняется. Дело переносится уже на Малую сцену. И комиссия увеличивается.
Рекомендуя абитуриента на третий тур — пропускать или не пропускать, — чью-то судьбу решаем сразу после десятки, а относительно кого-то тянем до последней минуты, давая себе еще одну возможность подумать, оставляем фамилию в своих списках «до конца дня». Колебания, колебания…
Второй тур — это еще более углубленное изучение личности поступающего. Но это и изучение профессиональных возможностей абитуриента. Каков, скажем, диапазон голоса у юноши или девушки? Или диапазон возбудимости? Диапазон заразительности, наличие воображения, фантазии и т. д.
На втором туре нужно уже не просто расслабить, освободить абитуриента от скованности — нужно «раскачать» его. А это не так просто. Очень помогают, наряду с другими приемами, музыкальные задания. Они ведь нужны не только для изучения вокальных или танцевальных возможностей поступающего. Музыка «раскачивает» весь творческий организм абитуриента.
Задания, задания…
— Сережа, подойдите ближе, еще ближе, совсем близко, читайте негромко… шепотом… Не торопитесь… С паузами…
— Татьяна, отойдите дальше, еще дальше, в самую глубину… Вас не слышно! Громче… Еще громче. В три раза громче…
— Михаил, сядьте, пожалуйста, поближе к нам, к столу… Расскажите-ка еще раз, зачем все-таки вы хотите стать артистом…
— Кирилл, станцуйте нам, пожалуйста, адажио… Можно с Машей… Да, из «Лебединого озера»…
— Алеша, побудьте, пожалуйста, зайцем… а теперь черепахой… а теперь пауком… а попробуйте петилопой… Что это за зверь? А вы не задумывайтесь, играйте петилопу все. Мы и сами ее никогда не видели…
— Андрей, вот вам ситуация: вы — вещий Олег. Пришли на могилу своего копя, видите его череп… И вдруг!.. Да, «из мертвой главы гробовая змея, шипя, между тем, выползала». Действуйте… Смелее!..
«Скучноват. Глаза? Тусклый!..
Рыжая, все в восторге, что она, мол, возбудима…
Голос +, конкретность +, характер?..
Трагичности нет. В Мандельштаме иллюстративен…
Играет на флейте, искренна, но чудовищный страх…
Пусть подрастет…
Надоедает…
Рациональна…
Глуп (глупо читает Светлова)…
Что-то прокисшее в ней, как выразился Галендеев…
?.. Оставить до конца дня…
Закрывает глаза. Психопат?..
Пискля…
Тусклый…
Бывает красив…
Неритмичное дыхание…
Есть какая-то острота. Недостает смешного, трогательного…
Маленький…
Стоит — жлоб, начинает читать — не жлоб…
Пропустить дальше по просьбе брата, выпускника прошлого курса…
Что-то в ней есть, смотреть на третьем туре…
+, но студентам-режиссерам всем почему-то не нравится…
Перестала нравиться, но для танца вышла полуголая, в купальнике, и наивно искала, куда включить шнур магнитофона, подкупила своей непосредственностью…
Одно плечо выше другого. Всем правится…
Посмотреть в отрывках (Галендеев прав…).
Раньше казалось — нет самосознания, теперь — есть самосознание…
Абстрактна…
Нет настоящего обаяния…
Любит собак, но лоб —?..
Зажат…
Лучше стал во всем…
Маленький резкий голос, сильная мутация. Кот в мешке…
Оставить до конца дня…
Мелкое лицо и вообще не возвышается…
В резких красках противен…
Суетится, стала чирикать, нет голоса…
В этюдах стал почему-то грузинов вдруг играть…
Делал пародии на педагогов, на Ельцина…»
Надо сказать, что в этих записях, в основном, все новое, то, что раньше замечено не было. Отмечу также, что во второй тур вошло и чисто музыкальное испытание — абитуриенты пели, танцевали, импровизировали под музыку. Но вот и второй тур позади.
Это уже немного, но все же в два раза больше, чем надо. Они должны будут предстать перед нами на третьем туре ровно через педелю. Эта неделя похожа на хороший, неторопливый (однако с ускорением) разбег для решающего прыжка. В эту неделю должно быть проделано много работы.
Абитуриентам предстоит трудиться над отрывками, которые мы им объявляем через два-три часа после окончания второго тура. Это будет их главным практическим испытанием. Но у них много и других дел. Тут и движенческая проверка, и психологическое обследование, и медицинская комиссия, и коллоквиум.
Она не дала нам какой-то новой важной информации. Единственное, у Миши Т. слабое зрение и линзы. Врач настаивает: «Он может быть принят только с условием но 93 статье». Учитываем «статью», но кардинально изменить судьбу абитуриента этот факт не может.
Это более существенно. Проверка проводится кафедрой сценического движения[1]. Абитуриентов просят раздеться, остаться в купальниках и плавках. Смотрят подробно: в статике, в движении. Кого-то педагоги по движению похвалили за прыгучесть, кому-то поставили за общее движенческое состояние плюсы, кому-то минусы…
Андрей 3. с их точки зрения, большой, но приземистый.
Кирилл У. получил плюс за прыгучесть.
Кирилл Б. тощ и «скелетен», на их взгляд.
Ксения Р. получила плюс за шпагат.
Оля Я. получила минус за тяжелый низ.
В силу нашей — педагогов актерского мастерства — самонадеянности, решающим образом мнение мастеров сценического движения на нас не влияет. Вернее, так: когда они льют воду на нашу мельницу, мы их приветствуем, а когда противоречат нашим соображениям, тогда мы их игнорируем. Нас тоже можно понять. При идеальном уровне абитуриентского состава мы могли бы выбирать и по признакам движенческой состоятельности будущих студентов. Но в сегодняшней ситуации это роскошь.
Постмодернизм отождествляют с современностью и пытаются с ним расстаться, благословляют его и проклинают. Но без постмодерна как состояния культуры невозможно представить себе ни одно явление современности. Александр Викторович Марков предлагает рассматривать постмодерн как школу критического мышления и одновременно как необходимый этап взаимодействия университетской учености и массовой культуры. В курсе лекций постмодернизм не сводится ни к идеологиям, ни к литературному стилю, но изучается как эпоха со своими открытиями и возможностями.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Мемуары русского художника, мастера городского пейзажа, участника творческого объединения «Мир искусства», художественного критика.
В книге рассказывается об интересных особенностях монументального декора на фасадах жилых и общественных зданий в Петербурге, Хельсинки и Риге. Автор привлекает широкий культурологический материал, позволяющий глубже окунуться в эпоху модерна. Издание предназначено как для специалистов-искусствоведов, так и для широкого круга читателей.
Средневековье — эпоха контрастов, противоречий и больших перемен. Но что думали и как чувствовали люди, жившие в те времена? Чем были для них любовь, нежность, сексуальность? Неужели наше отношение к интимной стороне жизни так уж отличается от средневекового? Книга «Любовь и секс в Средние века» дает нам возможность отправиться в путешествие по этому историческому периоду, полному поразительных крайностей. Картина, нарисованная немецким историком Александром Бальхаусом, позволяет взглянуть на личную жизнь европейцев 500-1500 гг.
В каждой эпохе среди правителей и простых людей всегда попадались провокаторы и подлецы – те, кто нарушал правила и показывал людям дурной пример. И, по мнению автора, именно их поведение дает ключ к пониманию того, как функционирует наше общество. Эта книга – блестящее и увлекательное исследование мира эпохи Тюдоров и Стюартов, в котором вы найдете ответы на самые неожиданные вопросы: Как подобрать идеальное оскорбление, чтобы создать проблемы себе и окружающим? Почему цитирование Шекспира может оказаться не только неуместным, но и совершенно неприемлемым? Как оттолкнуть от себя человека, просто показав ему изнанку своей шляпы? Какие способы издевательств над проповедником, солдатом или просто соседом окажутся самыми лучшими? Окунитесь в дерзкий мир Елизаветинской Англии!