В сгущающихся сумерках по лужайке двигались к дому три мужские фигуры с ружьями в руках, а у одного из мужчин на плечи был накинут белый макинтош. По пятам за ними плелся рыжий спаниель. Они бесшумно приблизились к дому, и тут хриплый молодой голос выкрикнул из полумрака: «Берти, Берти, что ты скачешь?»
Не помня себя от страха, Фрэмтон схватил трость и шляпу. Его побег был столь стремителен, что он едва ли потом мог вспомнить, как сумел найти ворота парка. Дабы избежать неминуемого столкновения, велосипедист, ехавший по дороге, вынужден был врезаться в изгородь.
– А вот и мы, дорогая, – произнес обладатель белого макинтоша, входя в дверь. – Мы вымокли до нитки, но уже высохли. А кто это убегал отсюда, когда мы подходили к дому?
– Весьма необыкновенный человек, некий мистер Натл, – ответила миссис Сэпплтон. – Только и говорил, что о своих болезнях и сбежал, не попрощавшись и не извинившись, едва увидел вас. Можно подумать, что ему привиделся призрак.
– Наверное, все дело в спаниеле, – невозмутимо прибавила племянница. – Он говорил мне, что боится собак. Свора бродячих собак однажды загнала его на кладбище где-то на берегу Ганга, и ему пришлось провести ночь в свежевыкопанной могиле, а животные прямо над его головой рычали и скалили клыки. Это кого угодно сведет с ума.
Она была большой мастерицей по части выдумывания всяких небылиц.
