Открой свое сердце - [21]

Как ей не повезло! Позорище-то какой! Да по тем временам она и слыхом не слыхивала, что с людьми такое случается. Поначалу восемнадцатилетняя девушка, работающая ночной нянькой в детском саду-яслях и очень устающая за ночные дежурства, была немного удивлена тем, что в первую брачную ночь ее молодой муж так и не смог сделать ее женщиной. Он сильно волновался, пыхтел, ползал по ней, щекоча белыми длинными кудрями ее грудь и упираясь в живот коротковатым и слегка изогнутым, но крепким и твердым членом. Так он пыхтел-пыхтел, ползал-ползал, то ли случайно, то ли преднамеренно, в чем она сейчас уже сомневается, пару раз пытаясь проникнуть не в то отверстие. Нонна вскрикивала от боли и, пряча свое отвращение, пыталась руками направить его действия в нужное русло. Ей это почти удалось, но… Едва лишь Павлик попал туда, куда и следовало попадать любящему супругу на брачном ложе любви в первую ночь, как все у него обмякло, ослабилось и уменьшилось в размерах.

— Блин! — произнес Павлик и сполз с мокрой от возни и заметно расстроенной юной супруги. Нонна слышала от подружек, что такое иногда случается, она знала, что в подобных ситуациях следует вести себя терпеливо и с пониманием, а потому она, как могла, приласкала мужа и выразила уверенность, что это всего лишь нелепое недоразумение, которое испарится само собой, как только они познакомятся поближе и привыкнут друг к дружке.

— Не расстраивайся, Павлинчик, — бормотала Нонна, уже почти засыпая. Ближе к полуночи она услышала, как муж встал и вышел из спальни. Курить, наверно, подумала Нонна. Ей было жалко Павлика, но идти на кухню и мозолить ему глаза, причиняя лишний раз страдания, она посчитала бестактным.

Нонна проснулась еще раз, уже ближе к рассвету. Павлика все еще не было в постели, а из соседней комнаты, где ночевал ее брат, она услышала приглушенное бормотание.

Делится бедой, решила Нонна, ничего, пусть поболтают, может, чего путное и получится. Все-таки Боря уже более опытный в этом плане, хотя и моложе Павлика на год. Брат часто не ночевал дома, вероятно, проводя часы в обществе любвеобильных южанок. Пусть поболтают, думала Нонна, Борька придумает чего-нибудь. Нонна улыбнулась сквозь дремоту, ей только странным показалось, что у ребят голоса были скорее удовлетворенные, чем озабоченные.

Прошел медовый месяц. Бочка меда с ложкой дегтя. Начались трудовые будни. Нонна уходила вечером, приходила утром. Нянечек катастрофически не хватало, дежурили за двоих. По полдня она отсыпалась, ей снились голые закаканные попки малюток. Когда же она просыпалась, Павлика уже не было. В последнее время они все реже пересекались с ним, а в субботу он выглядел усталым и был совершенно безразличным к ней. В воскресные дни Павлик и Боря выезжали на рыбалку, и Нонна не могла ему отказать в таком удовольствии. Вечером он ложился в кровать, пропахший сосной и дымом, Нонна прижималась к нему всем телом, впитывая сладкий аромат, но он бормотал ей всякие нежные слова и отворачивался с неизменным «потом» на устах.

Ее влекло к мужу, поначалу от неудовлетворенной горячей страсти у нее даже несколько раз жутко болел низ живота, но время шло, и Нонна привыкла к такой странной жизни. Будто соседи, и вроде бы вместе, а все же порознь. Нет, конечно же, эротические сны ей не перестали сниться, и мужа она хотела по-прежнему, но чувствовать себя униженной и оскорбленной больше не желала. Пусть сам проявит инициативу, хватит с нее. И так к нему, и эдак, а он, чурбан, лежит и только руками отмахивается. Однажды, купаясь в ванной, Нонна нашла для себя способ удовлетворения сексуальных фантазий, случайно направив душ с отвалившимся распылителем в промежность. Наслаждение, которое она получила, было гораздо сильнее сладких ощущений во сне. Невнятные тревожные сновидения лишь приближали возбужденное тело Нонны к вспышке новых умопомрачительных чувств и эмоций, а теплая тугая струя на самом кончике разбухшего и налившегося вишневым соком клитора доводила ее до оргастического сумасшествия.

Нонна едва сдерживала стоны и просиживала теперь в ванной все свободное от работы и стряпни время. Одного лишь она боялась, не скажутся ли подобные занятия на ее психическом и физическом здоровье в дальнейшем.

— Знаешь, Свет, я тут от девчонки одной слышала, что та занимается мастурбацией, это не вредно? — краснея, спрашивала Нонна у приятельницы, тоже работающей в яслях нянечкой. Света, розовощекая пышнотелая бабенка, уже трижды побывала замужем. Говорить с ней можно было обо всем, в таких делах она была дока, но Нонна до сих пор все больше слушала и вот наконец решилась.

— Ну, не знаю, — Света протирала пыль на карликовых тумбочках с разноцветными фигурками и циферками, нарисованными по окрашенной в голубой цвет поверхности. — Вообще-то женщинам, испытывающим повышенную сексуальную потребность… — она оглянулась и посмотрела в лицо Нонне, но та, своевременно почувствовав, что Света делает поворот, отвела взгляд на бумажную цветную аппликацию, выполненную руками ребятишек из старшей группы. Аппликация, изображающая цветок гвоздики, напомнила Нонне языки пламени. Камин, бабушка, запах смолы, треск шишек.