Откровения знаменитостей - [23]

Повесть «Женщина в море» открыла в лирическом герое проснувшуюся после ссылки страсть к авантюрному приключению. Он сначала спасает пьяную самоубийцу, а потом покупается на уговор ее дочери. Герой стоит на стреме, когда она с дружком уводит большие деньги.

— Вы сами могли бы отважиться на похожий поступок?

— Кстати, этот сюжет не такой уж сочиненный. У повести была реальная основа. На эту авантюру в ту пору, после лагерей, я клюнул бы запросто. Ведь это конкретное дело. И если бы я им проникся, то смог бы на него пойти.

— По этой повести, кажется, снят фильм?

— Он так и назывался — «Женщина в море». Главного героя там играл Любшин. Любшин — это точно не я.

— Могу и не спрашивать — уверена: у вас счастливый брак.

— Жена моя Лариса — настоящая декабристка. Поехала со мной в Сибирь. На иркутской бирже труда она получила место коменданта общежития при медицинском техникуме. А работал я тогда конюхом, дворником, кочегаром. В общежитии мне приходилось по вечерам стоять вышибалой. Сюда шпана старалась попасть — в общежитии жили одни девочки. Приходилось нам с Ларисой долбить замерзшие уличные нужники. В Москве Лариса дальше Садового кольца не уезжала, а в Сибири не сдалась. Мы выживали на дарах леса. Вешали на горб алюминиевые ящики на лямках и шли в лес. Сначала рвали жимолость, потом чернику, бруснику. Лариса несла 20 килограммов, я — 30. Заходили в дома, продавали. Потом колотили кедровый орех. Справлялась моя декабристка с трудностями нормально. Потом родилась наша дочка. Сейчас она стала учительницей. Четвертое учительское поколение в нашем роду!

15 июля 2002 г.

Ночь исцеленья

Лауреат премии Александра Солженицына Борис Екимов: «К великому сожалению, резко уменьшается количество русского населения»

Ему скоро исполнится 70. В увлеченном разговоре с его лица куда-то исчезают морщины, он молодеет, расцветают по-весеннему глаза, в интонации проскальзывает неугасающий азарт жизнелюбия.

Он назначил мне встречу на утро. Я пришла раньше условленного времени, а он уже ждал меня. Накануне я заглянула в огромный фолиант «Шедевры русской литературы XX века», изданный по инициативе академика Дмитрия Лихачева. Среди вещей любимых классиков есть и рассказ Екимова «Фетисыч» и еще трех лауреатов солженицынской премии: Валентина Распутина, Константина Воробьева и Евгения Носова. Грустный рассказ Екимова напечатан рядом с «Последним лучом» Короленко. Но печаль нашего современника глубже: его герой, мальчишка Егор по прозвищу Фетисыч, пытается спасти хуторскую школу от закрытия. Жизнь не оставляет мальчишке никаких надежд.

— Борис Петрович, читателю близка ваша тревога за угасающую русскую провинцию: исчезают целые деревни, обезлюдели хутора. И, похоже, этот разрушительный процесс неостановим?

— Он будет продолжаться еще лет десять. Потеряет жизненную силу еще чуть ли не половина малых сельских поселений.

— А может быть, этот процесс естественный и не стоит печалиться?

— Конечно, все это можно объяснить урбанизацией. Но что худо? На селе люди остались без работы. Абсолютно! И слышен их беспомощный крик: «Дайте нам работу!» Они готовы бежать за ней на край света, куда угодно — лишь бы заработать на жизнь. Раньше их держал колхоз. Теперь пришел капитализм. Собственник, вооруженный хорошей техникой, в работниках не нуждается. Ему хватит узких специалистов.

А сельский люд разбредается, поработает где-то месячишко-другой, покрутится ночами в убогой бытовке — глядишь, что-то заработает и привезет домой денежки. А как жить семье без хозяина?

— Да и сам глава семьи обобран работодателем и унижен. Самое страшное — его никто не защитит.

— Да, это так. Когда приходит время расчета, хозяин бесцеремонно унизит человека: «Работаешь как черный, а получать хочешь как белый?» Почти бесплатно люди работают. Большая беда пришла к хорошим, работящим людям. Они остались не у дел.

— Кому-то, может быть, повезет больше, найдет работу у честного хозяина…

— Ну и что? А жилья-то у него вблизи работы нет. И не будет! Нормальные люди не могут и не должны жить без семьи, без детей!

— О какой же рождаемости можно мечтать?

— К великому сожалению, резко уменьшается количество русского населения. Знаю поселки, где в следующем году не будет ни одного первоклассника. Молодые потихоньку уходят из родимых мест. И постепенно закрываются школы, медпункты, клубы.

— Можно ли считать, что тема угасания сельской жизни стала самой тревожной для вас?

— Да. Но не только для меня — она должна обеспокоить всех нас. Пусть меня называют «почвенником», «деревенщиком», но сохранение русского языка все-таки неразрывно слито с деревней. В городе пласт чистой русской речи быстрее вымывается газетными и тусовочными словами.

Разрушаются духовные традиции семьи, исчезает дружеская спаянность людей. В городе ты и соседей-то не знаешь — как хочу, так и свищу. А в деревне, на хуторе, ты весь на виду. Насоришь ли у дома, не поздороваешься ли с человеком, увидят отца и станут укорять: «А твой-то со мной не поздоровкался». Такую выволочку за это задашь своему сыночку! На деревенском круге все еще держится провинциальная Россия. А если идет вымывание деревенских основ, то это идет вымывание наших корней. И отеческое древо не будет так зеленеть и плодоносить.