Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь! - [56]

– А у нас тут дешевые не стоят, – пробормотал себе под нос швейцар и зашел обратно в вестибюль гостиницы.

– Придурок!

Увидев, что из стоящей неподалеку иномарки вышел молодой человек и направляется прямо ко мне, я взглянула на часы и увидела, что до пяти часов осталось ровно пять минут. Я посмотрела на подошедшего ко мне мужчину с явным неудовольствием.

– Что стоим? – поинтересовался молодой человек.

– Тебе какая разница.

– Большая. Просто для того, чтобы здесь встать, нужно для начала подойти ко мне.

– С какого это перепугу? Твоя гостиница, что ли?

– Гостиница не моя, но территория, где ты решила подзаработать, моя.

– Опять двадцать пять, – усмехнулась я и еще больше занервничала.

– У нас так внаглую без крыши не работают. У нас штат укомплектован, но если ты все же хочешь вписаться в наш дружный женский коллектив, то давай побазарим. Тоже мне, самая умная нашлась! Пойдем в машину, поговорим.

– Да с чего вы тут все взяли, что я работаю? И швейцар, и ты?! У меня что, на лбу это написано? Я здесь просто стою, у меня тут встреча назначена. Сейчас за мной мой друг приедет.

– Ладно. Извини, если ошиблись. Мы за тобой смотрим.

– Смотрите...

Как только молодой человек вернулся обратно в свою машину, я заметно заволновалась и вновь посмотрела на часы. Ровно пять минут шестого. На минуту мне показалось, что за мной никто не придет, и я простою здесь около часа и уйду несолоно хлебавши, сопровождаемая взглядами швейцара и сидящих неподалеку в машине ребят, которые, по всей видимости, являются сутенерами.

Я не поверила своим глазам, увидев, что ровно в десять минут шестого к гостинице подъезжает большой черный джип с тремя пятерками на номере, и почувствовала легкий озноб и головокружение. Как только джип остановился у входа в гостиницу, я набралась смелости и решительным шагом направилась к машине. Тонированное стекло джипа опустилось, и я увидела двух коротко стриженных мужчин с достаточно устрашающей внешностью.

– Здрасте, – промямлила я и залилась алой краской. – Меня зовут Оля. Я к Георгию.

– Садись на заднее сиденье, – буркнул мужчина, и стекло поползло вверх.

– Что? Зачем?

– Садись, тебе говорят.

Не успела я сесть на заднее сиденье, обтянутое кожей, как машина тронулась с места и помчала меня в неизвестность. Я сидела ни жива ни мертва и боялась произнести даже слово. Мужчины совершенно не обращали на меня внимания, словно меня и не было вовсе, и непринужденно болтали. Увидев, что мы уже выехали за город, я закрыла глаза и принялась себя успокаивать. В эти минуты я думала о Димке и о том, как же сильно он меня ненавидит. Я убеждала себя в том, что так будет лучше, и знала, что я права. Теперь я точно знала о том, что Димка меня ненавидит. Он ненавидит меня за то, что я не боюсь сказать вслух о том, о чем многие девушки думают, но никогда об этом не говорят. А еще я была уверена в том, что если бы я не стала сопротивляться Димке и согласилась бы с ним жить, то он бы моментально потерял ко мне интерес.

Когда мать уходила от отца, то она объяснила мне причину своего ухода довольно скупо. Она сказала, что отец потерял к ней всякий интерес, что все ее достоинства он воспринимает как должное и что мужики совсем с ума сошли, перестали ценить милых, любящих и верных и обратили внимание на отъявленных стерв. Именно с такой стервой и связался отец. Когда мать еще не начала пить, она рассказала мне о том, что все годы отец ею просто манипулировал, как однажды она уступила, прогнулась под его требования, и ему это очень понравилось... Ему захотелось узнать, насколько еще она готова прогнуться, оправдывая свои действия любовью, благом и сохранением семьи. Поняв, что мать полностью зависима, податлива, как пластилин, и находится в его власти, отец начал испытывать ее на прочность, и, чем покладистее и покорнее она была, тем все выше и выше были его к ней требования. Стремление угодить, выполнить любой каприз и любое желание, заставило отца прекратить уважать мать, и она потеряла в его глазах всю свою привлекательность.

К чему я сейчас об этом подумала? Наверно, к тому, чтобы примерить жизнь матери и отца к себе с Димкой. Ну сколько бы продлилась наша идиллия и страсть? Месяц, два, полгода, год? Димка быстро устал бы от моего общества, начал встречаться с друзьями, задерживаться на работе, приезжать среди ночи без каких-либо объяснений и оправданий и ложиться в постель, поворачиваясь ко мне задницей.

– Красавица, приехали.

Я вздрогнула и посмотрела на обернувшихся ко мне мужчин.

– Спишь, что ли?

– Нет. Думаю.

– О чем ты, подруга, печалишься? Что за мысли посещают твою юную головку?

– Я думаю о том, бывает ли рай в шалаше.

– Рай в шалаше? – рассмеялись мужчины.

– Рай в шалаше, – тихим голосом повторила я.

– Бывает, – ответил тот, кто сидел рядом с водителем. – Обычно рай в шалаше предлагают мужчины с ограниченными финансовыми возможностями, но, как правило, такие отношения нежизнеспособны. – Рай в шалаше бывает только в том случае, если этот шалаш находится где-нибудь на Майами и у него собственный охраняемый пляж с вертолетной площадкой, – сделал вывод второй.