Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь! - [32]

– Но ведь ты мне его подарил? – беспомощно произнесла я. – Как же ты без меня продаешь мой «Лексус»?

– Знаешь, богатые люди чаще всего потому и богатые, что считают свои деньги и имеют привычку забирать те подарки, которые они дарили своим девушкам. – Голос Олега дрогнул, и он добавил: – Отобрать у тебя машину – это одно из условий моей супруги.

– А какие еще условия у твоей супруги?! – в бешенстве прокричала я и что было силы ударила кулаком в стену.

ГЛАВА 9

– Оля, только давай без истерик. – Олег встал с дивана, подошел к бару, достал из него бутылку шампанского и, нервно ее открыв, испачкавшись в пене, принялся пить прямо из горла.

Затем протянул бутылку мне и сел на прежнее место.

– Выпей и успокойся. Ты же знаешь, что я на дух не переношу женские истерики.

Я сделала несколько глотков и посмотрела на лежащий рядом со мной новенький мобильный телефон.

– Телефон тоже заберешь?

– Это подарок.

– «Лексус» тоже был подарком.

– Оля, извини, так получилось. Норковая шуба, одежда и бриллиантовый перстень остаются тебе, а также те десять тысяч евро, которые я перечислил на твой счет. Это все твое. Я забираю у тебя лишь машину и себя со своими деньгами.

– Как же ты много мне оставил и как мало забрал!

– Не ехидничай.

Кто бы мог подумать... До сегодняшнего дня мне казалось, что в моих отношениях с Олегом все просто блестяще. Я была уверена в том, что со временем он мне купит собственную квартиру и оформит надлежащим образом на меня машину. Я всегда относилась к Олегу как к средству достижения цели и делала все возможное, чтобы наши отношения только теплели. Для того чтобы выработать определенный стереотип поведения с «папиком», мне пришлось слишком много работать над собой и под многое подстраиваться. Я жила его увлечениями, его интересами, нащупала все его слабости и умело изображала из себя влюбленную женщину. Я не могла поверить, что прямо на моих глазах все рушится. Такая отлаженная, обеспеченная, красивая жизнь подходит к концу, и теперь мне придется вернуться в жуткую реальность.

– Оля, ты сейчас почему расстроилась? Потому, что меня теряешь или мои деньги?

– Тебя с твоими деньгами, – отчаянно произнесла я и ощутила к Олегу настоящую ненависть. – Поиграл со мной, как с беспризорной собачонкой. Помыл, приодел, причесал, прикормил, а теперь даешь мне пинка под зад. Все у вас, у богатых, так просто. Понравилась вещь – приобрел. Надоела – выкинул.

– Оля, давай посмотрим правде в глаза. Ты неплохо с меня поимела, побывала за границей, и не раз, между прочим. Ведь когда я с тобой познакомился, у тебя даже заграничного паспорта не было и для тебя полет за границу в другую страну был равносилен полету на Луну. Тебе ли жаловаться, что я слишком мало тебе дал?! Я знаю, что я дал тебе столько, сколько в жизни не дал бы ни один мужик! Соберешься с силами, постараешься и найдешь себе нового спонсора.

– А чувства?

– Милая моя, но сейчас время такое. Неужели ты и в самом деле ко мне что-то чувствовала?

– Чувствовала! – прокричала я в надежде на то, что Олег одумается, останется со мной и сделает для меня то, на что я рассчитывала.

– Оленька, не переигрывай. Если честно, мне и самому тяжело. Ты была очень хорошей девочкой, а самое главное – преданной. Я буду скучать по тебе, малыш, но пойми, мы вынуждены расстаться. Я уезжаю из страны.

– А как же я? – вновь задала я вопрос и с огромным трудом сдержала себя от того, чтобы не запустить бутылкой шампанского о стену.

– Но ведь ты как-то жила без меня, – только и смог произнести Олег.

– А ты знаешь, как я жила без тебя?

– Знаю, – кивнул головой Олег и сел рядом со мной.

– Знаешь?

– Знаю.

– И что ты знаешь?

– Я знаю, что твоя мать – пьяница, уже давно потерявшая человеческое лицо. Сестры полностью подходят под определение «девочки из неблагополучной семьи». Они неухоженные, злые, необразованные, учатся ниже среднего, и учителя закрывают глаза на то, что они совершенно несправедливо переходят из класса в класс.

Я слушала Олега, затаив дыхание, и пребывала в состоянии ужаса, потому что до последнего момента была уверена в том, что он не знает об этой стороне моей жизни и никогда не узнает.

– Ты жила в ветхом доме под снос, который вряд ли когда-нибудь снесут, несмотря на то что он уже завалился набок и, того гляди, просто рухнет на головы своих жильцов. Я знаю, что ты мыла подъезды вместе со своей матерью, а затем устала и решила начать охоту на таких мужчин, как я. Ведь тогда, на бизнес-ланче, ты же специально охотилась за будущим спонсором. Нашла эту дурацкую газету с театральной афишей, подсела ко мне и первой завела разговор о театре, в котором совершенно не смыслишь.

– Я к тебе не подсела. Ты меня сам пригласил за свой столик.

– После того как ты стала цепляться ко мне с каким-то спектаклем и изображать из себя заядлую театралку? Оля, а я ведь на все сто процентов уверен в том, что ты в театр-то ни разу не ходила до того момента, как мы в него вместе пошли. Одним словом, я знаю, что до меня ты жила в нищете и в полнейшем дерьме. Ни один мужик никогда не давал тебе денег, разве только что за проведенную с ним ночь.