Откровения соблазна - [2]

Незнакомец продолжал смотреть на нее – теперь взгляд его был бесстрастным, так что Тринити подумала, что, должно быть, начинает страдать паранойей.

– Решили отдохнуть от вечеринки? – тихо спросил мужчина, и глаза его обежали силуэт Тринити в темно‑синем платье, выбранном для нее Майклом. Странно – от его взгляда ее окатило жаром, чего прежде не происходило.

– На таких мероприятиях частенько бывает душно, – отозвалась она, заставив себя не думать о глупостях. В конце концов, это просто вежливая беседа.

– О да, и не только душно, – лукаво ответил незнакомец, и от его улыбки Тринити вновь стало не по себе.

Ей показалось, что она затронула глубинные струны ее души. Но, к ее облегчению, мужчина перевел взгляд на кремово‑золотистые стены полукруглого зала, в котором они находились. На них висело двенадцать разных картин – их никогда не перевешивали.

– Здесь так спокойно – даже больше того. Эти картины дарят умиротворение, они уникальны, великолепны, – произнес он, и голос его, тихий, но низкий, снова заставил Тринити задрожать. Что с ней происходит? Чтобы как‑то отвлечься от мыслей, она спросила:

– Вы ведь здесь прежде не бывали?

Отчасти она злилась на незнакомца, что нарушил ее уединение и заставил испытать доселе неведомые чувства, но в то же время какая‑то часть ее радовалась этому новому волнению, возбуждению, что так неожиданно дало о себе знать. Черт возьми, подумала Тринити с досадой, она ведь вдова – и муж ее погиб совсем недавно.

– Нет, – ответил мужчина, который и не подозревал о той буре, что разыгралась в душе его собеседницы. – Я здесь впервые – не только в этом музее, но и вообще в Новом Орлеане. – Он протянул Тринити руку. – Меня зовут Ретт Батлер. Приятно познакомиться.

Тринити была поражена до глубины души – и нашла лишь в себе силы спросить:

– Серьезно?

– Нет, – рассмеялся мужчина, сверкнув белозубой улыбкой. – Меня зовут Ретт Бреннон. Но я не мог упустить такой шанс.

– Вам удалось меня разыграть. А я уже было подумала, что у ваших родителей странное чувство юмора, – отозвалась Тринити. В голову ей внезапно пришла мысль о том, что этот мужчина как нельзя лучше подходит на роль Ретта Батлера – не говоря уже о его внешности, в нем чувствуется обаяние и бьющая через край энергия.

Глядя на протянутую руку, Тринити ощутила, как в ней шевельнулось недоверие. Ею завладел страх наполовину с желанием откликнуться на притягательную улыбку стоящего перед ней мужчины, и она колебалась, не зная, как правильно себя повести, чтобы не нарушить правил, которым некогда научил ее Майкл. Она вежливо пожала руку Ретта.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Тринити… Хайатт.

Она заколебалась, произнося фамилию, как и всегда в последние два месяца, до сих пор не в силах привыкнуть к тому, что ее фамилия поменялась и что отныне люди видят в ней жену Майкла. Он рассчитывал на нее – сейчас на нее рассчитывает благотворительное сообщество, и об этом нельзя забывать ни на минуту.

– Тринити? – повторил Ретт, не подав виду, что понял, кто стоит перед ним. – Тоже весьма интересное имя.

– Да уж. Моя мама была очень набожной. – Тринити едва заметно улыбнулась. – И я всегда думала, что она назвала меня так, чтобы я не забывала о Святой Троице[1].

– И что же, не забываете?

Тринити не ожидала такого вопроса и потому ответила не подбирая слова:

– По‑разному. В какие‑то дни легче помнить, а в какие‑то – труднее.

На сей раз улыбка Ретта была печальной, но опять Тринити ощутила волнующий трепет.

– Да, согласен, – сказал он.

Вновь воцарилось молчание, и Тринити почувствовала себя неловко – мужественность Ретта была такой очевидной, что в его присутствии ее бросало в жар. Он сделал жест рукой, приглашая ее прогуляться по залу. Что ж, подумала Тринити, идти вперед и не смотреть в его глаза куда лучше, чем стоять на месте. Но молчать она не могла.

– Так что привело вас сюда? – спросила она.

– Дела. Мои партнеры, с которыми предстоит работать, пригласили меня.

– Весьма щедро с их стороны.

Ретт усмехнулся – и это можно было бы принять за согласие, но Тринити показалось, что она уловила каплю скептицизма.

– Вы здесь с мужем? – поинтересовался он, и Тринити удивленно подняла глаза – Ретт смотрел на ее обручальное кольцо, украшенное крохотными изумрудами и бриллиантами.

– Нет, – тихо ответила она. – Я вдова.

Произносить это слово было по‑прежнему непривычно, как и осознавать, что они с Майклом были женаты. Для нее это было всего лишь сделкой, в результате которой она стала наследницей огромного состояния так внезапно. Ну, и еще своего рода услугой лучшему другу – хотя, соглашаясь на нее, Тринити не могла себе и представить, что будет так тяжело. А теперь ей предстоит выполнять все данные обязательства одной, без Майкла.

Ретт склонил голову, вопросительно глядя на Тринити.

– Мой… муж, Майкл Хайатт, недавно погиб в результате несчастного случая.

Ретт кивнул, на сей раз задумчиво.

– Да, полагаю, я слышал. Крушение вертолета, верно? Ужасная трагедия.

Ну конечно, он слышал – Майкл был не просто другом Тринити и владельцем благотворительного сообщества, которым она управляла, но и весьма успешным бизнесменом с состоянием в несколько миллионов долларов. Интересно, что еще слышал Ретт?