Откровения Николы Теслы - [27]

Однако более важное коммерческое значение этого моего изобретения состоит не только в преимуществе над моими прославленными предшественниками в смысле той пользы, которую дали телефон и электролампы накаливания. Позвольте напомнить вам, что у меня, в отличие, скажем, от Белла, не было такой же внушительной помощи в лице телефонной компании «Рейс», которая занималась воспроизведением музыки и потому для воспроизведения человеческой речи ей требовался лишь один умелый поворот регулировочного винта. Я не имел и той энергичной поддержки, которую Эдисон получил от «Кинг энд Стар», производившей лампы накаливания, -там потребовалось всего лишь сделать их более прочными. Со мной ничего подобного не происходило. Я сам должен был прокладывать себе дорогу, и мои руки до сих пор не отошли от этой работы. Все те полчища моих фанатичных оппонентов и хулителей, которые могли бы наперегонки ринуться против меня, оказались усмирены короткой статьей одного итальянца, профессора Феррариса, посвященной абстрактной и бессмысленной идее - вращению цилиндра в магнитном поле. Статья была опубликована годы спустя после моего открытия и через несколько месяцев после того, как я полностью обнародовал окончательно разработанную мной практическую систему со всеми ее основными и повсеместно внедренными чертами. Публикация Феррариса была пессимистичной и расхолаживающей, лишенной зрелости и силы суждений, обычно присущих истинному первооткрывателю. В статье отсутствовали результативные выводы, совершенно необходимые для того, чтобы изобретателю поверили и последовали за ним. Это была несовершенная, запоздавшая со своим выходом работа хорошего, но умственно ограниченного человека. И все, на что он оказался способен в ответ на мое искреннее братское приветствие, - так это испустить жалобный вопль о своем первенстве - поведение, разительно контрастирующее со спокойной и сильной реакцией.

Шелленбергера, который стоически вытерпел эту боль, позднее убившую его.

Фундаментальное открытие или оригинальное изобретение всегда несет в себе пользу, но часто его последствия оказываются более глубокими. Для некоторых физиков и философов обнародование открытого мной удивительного явления: вращения проводника в магнитном поле, сам будоражащий воображение феномен вращения в отсутствие какого-либо видимого воздействия; идеальная красота моего индукционного электромотора с его ни с чем не соприкасающимся якорем - все это имело не меньшее значение, чем миллиарды долларов, инвестируемые в предприятия, основанные на этом открытии.

Данное утверждение верно для всех моих открытий, изобретений и научных выводов, которые я с тех пор обнародовал, поскольку я никогда не работал над тем, чего требовала сиюминутная необходимость, - а всегда над тем, что мне казалось наиболее желанным объектом для изобретательства независимо от текущего времени. Позвольте мне рассказать вам лишь об одном из таких изобретений - о моем усиливающем передатчике, о машине, с помощью которой я направил ток в сотню ампер вокруг земного шара, с помощью которой я могу заставить всю зем105 лю громко повторять слово, сказанное по телефону, с помощью которой я легко могу проложить мост через ту пропасть, что отделяет нас от Марса. И вы всерьез собираетесь сказать, что этот мой передатчик является всего лишь «одним из полезных видов электрической аппаратуры»?

По вполне очевидным причинам у меня нет желания распространяться об этом далее. Подчиняться молчаливым почитателям и почивать на уже сделанных открытиях - все это ранило бы мою утонченную натуру. Однако, наблюдая за вашими героическими и нарастающими усилиями по прославлению вашей же газеты, в то время как другие ваши именитые коллеги выдают за добродетель глухое молчание, я чувствую, что по крайней мере один человек в Нью-Йорке способен правильно понять эти письма, столь отличающиеся от обычной корреспонденции. Позвольте мне задать вам всего лишь один-два вопроса, связанных с работой, к которой я приступил в 1892 г. в Королевском институте, будучи вдохновлен вкладом в науку, внесенным лордом Рэлейем. Это была наиболее трудная из моих работ, я выполнял ее в течение нескольких лет, с одной стороны, поощряемый полным сочувствия интересом к ней, который выказывали одобрявшие ее Гемгольц, лорд Кельвин, а также мои большие друзья сэр Уильям Крукс и сэр Джеймс Дьюар, а с другой - осмеиваемый мелкими людишками, имена которых я встречал под вульгарными и вводящими в заблуждение газетными публикациями. Я говорю о моей системе беспроводной передачи энергии.

Она строится на извечно существующих принципах. Мы находимся на небесном теле, являющемся проводником, изолированным в космическом пространстве. Это тело имеет определенные и неизменные параметры и свойства. Экономная передача электроэнергии через это тело-проводник и его окружающую среду никогда не станет возможной, если только не использовать открытых мной методов и средств, а также моей системы, которая уже сейчас настолько идеальна, что в нее потребуется внести лишь самые незначительные улучшения. И поскольку я согласился принять за истину ваше мнение, которое, надеюсь, не будут разделять последующие поколения, не согласитесь ли назвать мне причину, по которой это достижение недостойно занимать место рядом с открытиями Коперника? Сможете ли вы доказать, что мое открытие не должно оказаться более важным и ценным для прогресса и благосостояния человека?