Отголоски войны - [32]

Наконецъ, изнемогая отъ жары и шума, путешественники пришли въ знаменитый «Ледяной Домъ», гдѣ дѣйствительно имъ отвели прохладную комнату въ первомъ этажѣ и накормили завтракомъ изъ крылатой рыбы и сладкаго картофеля. Завтракъ этотъ Коко заказалъ необычайно-авторитетнымъ тономъ, громко крича и жестикулируя.

Тотчасъ же послѣ завтрака, м-ссъ Эппльбай заснула отъ изнеможенія, а Мэри вышла на балконъ. Тони вышелъ за ней.

— Ахъ, другъ мой! — сказала она, обернувшись къ нему:- этотъ гамъ и зной совершенно обезсилили меня. Неужели и въ Гренадѣ будетъ то же самое? Скажите: вы дѣйствительно надѣетесь нагнать «Бѣлую Розу» и м-ра Мастерса? Можетъ быть, ихъ уже тамъ нѣтъ. Конечно, я счастлива, что мы поѣхали и что вы взяли меня съ собой. Но наша экспедиція кажется мнѣ порой безумною. Мнѣ чего-то страшно. Я думаю объ отцѣ теперь еще больше, чѣмъ сейчасъ послѣ его смерти. Онъ вѣдь здѣсь бывалъ, зналъ всѣхъ этихъ людей, и мнѣ отъ этой мысли становится еще болѣе грустно. И когда я подумаю о трупѣ бѣднаго Варко, найденномъ подъ поломъ въ комнатѣ этого страшнаго человѣка…

На балконъ вышелъ человѣкъ, передъ которымъ слуга-негръ несъ прохладительные напитки. Онъ сѣлъ за маленькій столикъ. Тони его видѣлъ, но Мэри стояла спиной къ нему. Онъ случайно взглянулъ на Тони, и въ ту же минуту всталъ и ушелъ съ балкона. Чрезъ минуту на балконъ вбѣжалъ Коко, нарушая правила ресторана, не допускавшія присутствія негровъ, за исключеніемъ ресторанныхъ слугъ, въ комнатахъ, предназначенныхъ для бѣлокожихъ. Коко былъ страшно возбужденъ.

— Видѣли его, видѣли? — кричалъ онъ внѣ себя. — Видѣли человѣка, которому подали коктейль? Вѣдь это капитанъ, миссъ. Мы были у него въ «Обелискъ-Отелѣ». Это онъ, онъ!

Коко наклонился надъ перилами балкона и устремилъ взглядъ на оживленную, шумную улицу.

— Неужели это дядя Вальтеръ? — воскликнула Мэри.

— Ну, да. Это братъ капитана. Вотъ видите, вотъ онъ тамъ проходитъ… Страшно торопится!

Мэри глядѣла по указанію пальца Коко и замѣтила коренастаго человѣка средняго роста, который дѣйствительно быстро направлялся къ порту.

А стаканъ поданнаго ему питья стоялъ на маленькомъ столикѣ нетронутый.

— Это онъ! — проговорила она страннымъ, дрожащимъ голосомъ. — Онъ, конечно, не ожидалъ встрѣтить насъ здѣсь и теперь убѣжалъ. — Она поднялась. — Мы все-таки напали на его слѣдъ, — сказала она. — Теперь нельзя терять ни минуты.

XXVI

Въ тонѣ Мэри была такая магическая властность, что Тони почувствовалъ себя готовымъ ко всякому подвигу. Прежде, чѣмъ молодая дѣвушка успѣла опомниться, онъ занесъ ногу за перила балкона, ухватился за деревянный столбъ, съ несомнѣнной опасностью для жизни спустился на пыльную улицу и помчался быстро за человѣкомъ, котораго Коко обозначилъ ему какъ Вальтера Поликсфена. Негръ тоже собирался послѣдовать его примѣру, но не рѣшился спуститься по столбу; онъ быстро выбѣжалъ съ балкона, побѣжалъ по лѣстницѣ внизъ на улицу и хотѣлъ тоже помчаться вслѣдъ за Поликефеномъ, но, къ общему удовольствію толпы, растянулся на пыльной дорогѣ и, поднявшись, уже потерялъ изъ виду и Тони, и человѣка, за которымъ Тони погнался.

Сэръ Антони ясно высмотрѣлъ свою добычу, человѣка, который прошелъ въ скверъ, на минуту скрылся за кустомъ пылающихъ красныхъ и желтыхъ цвѣтовъ, промелькнулъ въ тѣни великолѣпныхъ пальмъ и остановился у статуи Нельсона. При этомъ онъ хотя и шагалъ чрезвычайно быстро, но не имѣлъ вида человѣка, за которымъ гонятся. У статуи Нельсона Тони чуть не нагналъ его, но въ это время мимо проѣзжалъ трамвай съ ярко оранжевыми вагонами, и онъ спокойно сѣлъ въ него. Тони не колебался. Онъ погнался за трамваемъ съ твердымъ намѣреніемъ вытащить Поликсфена изъ вагона и подвергнуть его всѣмъ строгостямъ вестъ-индскихъ законовъ. Но все случилось совершенно иначе, чѣмъ Тони представлялъ себѣ въ своемъ пылкомъ воображеніи. Онъ прежде всего такъ неловко вскочилъ въ вагонъ, что наступилъ на ногу кондуктору, вызвалъ его гнѣвъ, самъ отъ этого нѣсколько отрезвился и сталъ обдумывать болѣе разумный образъ дѣйствій. Онъ увидѣлъ свою добычу въ углу у двери. Предполагаемый Вальтеръ Поликсфенъ сидѣлъ и курилъ папиросу. Въ противоположномъ углу сидѣлъ молодой негръ и сосалъ стебель сахарнаго тростника, а по срединѣ вагона сидѣли двѣ разряженныя дѣвушки, повидимому сестры.

Тони сѣлъ и вдругъ понялъ, что не можетъ напасть на мнимаго убійцу въ вагонѣ трамвая, не можетъ назвать его по имени, обличить въ убійствѣ, потребовать выдачи Филиппа Мастерса и увести его съ собой въ полицейскій участокъ. Вѣроятно, слѣдовало бы такъ поступить, но Тони былъ не на высотѣ положенія, боялся, что все кончится его же посрамленіемъ, тѣмъ болѣе, что у него не было въ карманѣ приказа о задержаніи Вальтера Поликсфена. Стоило бы его врагу сказать, что онъ, Тони, сумасшедшій, чтобы сразу, по крайней мѣрѣ на время, восторжествовать надъ нимъ. Тони рѣшилъ ждать, пока его врагъ сойдетъ съ трамвая, и сидѣлъ, обливаясь потомъ и чувствуя себя не по себѣ послѣ непривычнаго индійскаго завтрака. А мнимый убійца крутилъ папироску за папироской и сидѣлъ съ спокойнымъ, улыбающимся лицомъ.