Отголоски прошлого - [8]

— Вот и я что-то не верю, — неожиданно вставил свою реплику доктор Траинен, задумчиво обводя пальцем край своей кружки, пока сказитель отвлекся на то, чтоб промочить горло. — Простите, что перебиваю, но уж очень много нестыковок в этой истории. Во-первых, какой человек в здравом уме и трезвой памяти стал бы играть на шикарный корабль, владея которым, можно жить-поживать и горя не знать? После такого предложения в первую очередь стоило задуматься о том, не обман ли это, а во вторую — все ли в порядке с предлагаемым судном… Во-вторых… играть на желания? А если бы он под конец предложил вам застрелиться смеха ради? — Ларри сделал «страшные глаза» и окинул слушателей широким жестом, перетягивая всеобщее внимание со старого пирата на себя. — А в-третьих… это еще одно «во-первых». Как должны были сойтись звезды, чтобы в одном помещении собралось сразу два человека, готовых вот так запросто играть на корабль?.. Кстати, если я ничего не прослушал, вы ведь, кажется, даже имя того типа не удосужились узнать?

— Да, он нам не представился, а спросить ума как-то не хватило… — почти пристыженно ответил Пратт, почесав бороду, но тут же сменил позицию на обвинительную. — Что ж ты, док, думаешь, что самый вумный здесь? Еще не хватало, чтобы меня какая-то сопля спустя тридцать лет жизни учила… ты бы еще сказал, что сам бы на такое ни за что не согласился. А тебе никто и не предлагал. Со «Сколопендрой», между прочим, было все в порядке, ты в этом и сам сейчас можешь убедиться. Мы же тогда были головы бедовые, всему учились на своем опыте… И неудивительно, что ты нас сейчас не понимаешь. Трезвый пьяному не товарищ, там бы сам черт сломал бы ногу в нашей логике, — разгневавшийся уж было капитан снова вернулся в добродушное расположение духа, пожал плечами и наполнил опустевшую кружку судового врача теперь уже ромом. — Ты пей-пей, может, и дойдешь до нужной кондиции. И не умничай сильно много, это не всегда полезно… Слушай, да помалкивай, очкарик.

— Почему очкарик?.. — изумился Лауритц. — У меня прекрасное зрение, да я очков отродясь не носил!

— Вумный — значит, «Очкариком» будешь, — безапелляционно отрезал Хельмут.

— Добро пожаловать в наш клуб, — тихо шепнул лекарю Веселый Сэм. — Если кэп так сказал, то это надолго.

— Насколько «надолго»?..

— Примерно… навсегда, я полагаю.

— Ой, а можно мне добавки шивиллиного пирога? — неожиданно вклинился в разговор юный Армин, и все обернулись на него, как на безумца. — Ну а что?.. — не понял мальчик. — А мне понравилось…

Со словами «да пожалуйста!», «ешь на здоровье!» и «тебе ведь еще расти нужно» все дружно придвинули к нему свои тарелки с почти нетронутыми кусками, чем вызвали ироничную усмешку на лице рыжекудрой капитанши, и воспользовались возможностью пустить по кругу бутылки рома. А рассказ тем временем продолжался…

Как уже говорилось, Шимус согласился на вторую картежную партию, за которой настороженно следил его верный друг, и она давалась ему словно бы даже легче, чем первая. Старикашка, сидящий напротив молодого пирата, явно нервничал, и весь блеф был написан у него на лице, так что победа и в этот раз далась будущему капитану. Тогда иноземец вручил окрыленному успехом и увенчанному невидимыми лаврами парню свою хваленую карту — старинный пергаментный свиток в тубусе из слоновой кости… Так что, даже если она оказалась бы фальшивкой, ее все равно можно было бы дорого сбыть на черном рынке. Но, как это полагается в сказках, герою чаще всего дается именно три попытки. Поэтому загадочный картежник снова предложил отыграть все свое добро, и корабль, и карту в придачу, а взамен предложил нечто, что окажется дороже всего этого вместе взятого. Нечто совершенно волшебное, чем еще никогда не владел ни один смертный, и что могло бы сделать из молодого Шимуса Гайде самого великого мореплавателя на свете и заставить имена его конкурентов поблекнуть в анналах истории…

— И что же дальше?! — возбужденно воскликнула Шивилла. — Он выиграл, да? Он ведь действительно стал прославленным капитаном!

— Нет, — покачал головой мужчина, оставляя девушку в недоумении. — Он проиграл. Рыжая Борода, конечно, прославился… но не так, как ему того хотелось, далеко не на весь мир… да и в жизни на него обрушивались большие неудачи, это ты и сама знаешь…

— Не понимаю… Но ты говорил, что они играли на карту и корабль. Почему отец тогда все-таки сохранил «Сколопендру»?

— Так он и карту сохранил! Конец этой истории — самая загадочная штука… Я-то сам в игре не участвовал, так что знаю обо всем, случившемся дальше, только со слов Шимуса. Вот уж неизвестно, мухлевал ли старый прохвост, или капитан наш утратил бдительность, но дед словно видел его карты насквозь. Проиграл… Продул наш рыжий, обставили его, как младенца. Он уж нарисовал себе златые горы, а тут — такое поражение. Он уж и бранился, и сокрушался, и волосы на себе рвал, клял себя за то, что зря в третий раз сел за игорный стол и не сумел вовремя остановиться. И тогда иноземец внезапно изменил свою позицию. Якобы ему стало жалко парня… Мол, сам он человек старый, наследников у него нет, ну лет пять еще поплавает, ну десять… и на покой отправляться пора, к земле, так сказать, готовиться. А что ж добру, спрашивается, пропадать, что ли?.. Так вот и говорит он: «Владей, добрый человече, и кораблем, и карту забирай в придачу». А заместо выигрыша своего стребовал с него, как в начале и уговаривалось, «одно маленькое, необременительное желаньице». А вот какое — этого и по сей день не знаю. Когда я попытался спросить, Шимус мне хорошенько в ухо дал, чтоб лишних вопросов не задавал… Ну, я тоже, конечно, в долгу не остался… Это был последний раз, когда мы с ним хорошенько так, по-дружески друг другу морду били. А больше никогда у нас не было никаких размолвок, так мы и договорились стоять друг за друга горой и общую тайну ото всех сохранить. Только вот о том, во что это нежданное счастье ему обошлось, Рыжая Борода ни слова больше не обронил и никогда о том не распространялся, сказал только, что это сущий пустяк и ничего ему не стоило. А со временем оно как-то и забылось…