Отголоски иного мира - [31]

Христиане называют семью «малой церковью», местом для закалки и развития духовного характера. Брак призывает обоих партнеров каждый день любить, прощать и оставаться верными. Это тяжелый труд, который имеет смысл лишь в том случае, если мы созданы для вечности. В трудные периоды брака я терплю по той же причине, по которой не оставляю веру: я уповаю на то, что все имеет вечный смысл.

Для того, чтобы понять, что означает единство с другим человеком, нужны многие годы, а то и вся жизнь. Мы узнаём силы и слабости друг друга, учимся укреплять друг друга. Мы узнаём, когда надо быть настойчивыми, а когда уступить; когда сглаживать острые углы, а когда высказываться принципиально. Постепенно в этом возрастающем единстве происходит преображение. И, словно второе дыхание, появляется «вторая любовь».

Спустя тридцать три года брака мне трудно отделить свою точку зрения от точки зрения жены. Она открыла мне о человеческой природе столь многое, что, когда я общаюсь с людьми, то во многом смотрю на них ее глазами. Бывая за границей, я поминутно думаю: понравилась бы жене чужеземная пища, что она сказала бы о таких–то обычаях или таком–то пейзаже.

Проходит долгое время, и после многих молитв и значительных усилий рождается новое качество — не «я» плюс «ты», а «мы». Рождается новое существо, возникает единство, запечатанное Богом, которое дает возможность не только делить друг с другом радость совместного бытия, некогда привлекшую нас друг к другу, но и противостоять экономическим трудностям, переездам, болезням, семейным утратам. Что важно для жены, важно и для меня; что важно для меня, важно и для нее. Я вступил в брак, полагая, что любовь удержит нас вместе. Оказалось, что любви учит меня брак.

Христос указал на источник этого единства: первоначальный Божий замысел о творении. Кстати, в том же отрывке из главы 19 Евангелия от Матфея, Иисус поясняет, что высоким призванием может быть и безбрачие. Оно не для каждого, но некоторые к нему призваны, и оно имеет свою награду, иным путем не достижимую. Иисус Сам показал пример такого пути, живя полноценной жизнью, несмотря на Свое безбрачие. Объявив брак таинством, Церковь лишь признала уже существующую реальность. Жить вместе, в партнерстве и самоотдаче, — это тоже призвание.

К сожалению, лишь немногие пары относятся к браку как к таинству, и уж совсем немногие способны объяснить, в чем состоит таинство. Однако таинственность брака укоренена в самом творении. Если таинство свершается, то супруги становятся живыми свидетелями горнего мира и являют обществу мира сего знаки Царства Божьего. Социологи, написавшие книгу «Привычки сердца», обнаружили, что лишь считанные единицы глубоко верующих христиан могут объяснить, почему остаются в том браке, который заключили. Брак как социальный институт произволен, ненадежен и зыбок. А брак как таинство, установленное Богом, совершенно другое дело.

Поскольку брак — это таинство, всякое испытание верности становится испытанием не только нравственным, но и духовным. Бог хотел, чтобы брак стал символом той взаимной любви, которой Он ждет от людей. Жак Эллюль сказал: «Когда я вижу, как рушится брак, ибо один из супругов увлекся кем–то еще, мне столь же грустно, как и от смерти ребенка».

Ничего удивительного. Флаг Царства, принадлежащего иному миру, пал на землю…

***

«Именно из–за вечности, существующей вне времени, все во времени имеет ценность, значимость и смысл. Поэтому христианство подчеркивает: все, что мы делаем здесь, следует соотносить с нашим местом в вечности. «Вечная жизнь» — единственная санкция ценностей этой жизни».

Дороти Сэйерс

Часть вторая. Знаки беспорядка

Не мы одни осквернены, не дом наш один,

и не город один наш,

Весь мир прогнил.

Т.С. Элиот. «Убийство в соборе»[34]

Глава 6. Нарушенный порядок

Выдуманное зло романтично, разнообразно. Реальное зло мрачно, монотонно, пустынно, скучно. Выдуманное добро скучно, реальное добро — всегда новое, чудесное, упоительное.

Симона Вейль. «Тяжесть и благодать»[35]

Мы живем, не находя времени подумать о душе, беспрерывно делаем свои многочисленные дела… А где–то на горизонте, как отдаленный гром в летнем небе, звучат очень непростые вопросы: если этот мир — Божий, почему в нем такой беспорядок? Почему Божьему замыслу в отношении благих вещей (вроде секса) следуют столь немногие люди? И почему мы должны быть внимательными, активно искать Бога? Почему мы улавливаем лишь отголоски мира иного? Почему до нас доходят лишь неясные слухи о нем, но нет надежных доказательств его существования?

Одним словом, если иной мир существует, почему он не дает о себе знать более явственно? Очень уж велик разрыв между идеальным миром, который христиане называют Царством Божьим, и миром, в котором мы живем. Мы стоим на краю обрыва в сплошном тумане и пытаемся разглядеть, что за ним скрывается. Некоторые энтузиасты машут руками, показывают вперед, будто что–то видят, но перед глазами у остальных — лишь густая молочная мгла.

Христиане объясняют этот разрыв «одним коротким словом, одним плоским, убийственным словечком, которое покрывает целую жизнь»