Отелло, венецианский мавр - [8]

Ах, нежный друг, я вне себя от счастья,

Бог весть что говорю. - Да, милый Яго,

Сходи-ка в порт. Там выгрузку наладишь

И в крепость капитана мне пришлешь:

Он бравый кормчий, опытность его

Внушает уваженье. Ну, жена,

Я рад приветствовать тебя на Кипре.

Отелло и Дездемона со свитою уходят.

Яго (слуге)

Ступай в гавань, там найдешь меня. (К Родриго.) Если ты смел, - а говорят, что и трусы, влюбившись, становятся храбрецами, - слушай внимательно. Кассио сегодня ночью дежурит в кордегардии; но прежде всего я должен тебе сказать, что Дездемона прямо-таки без ума от него.

Родриго

От него? Не может быть!

Яго

Заткнись и впитывай мои наставления всем существом. Заметь, как страстно влюбилась она в мавра за одно бахвальство и фантастические россказни; что же, она и вечно будет его любить за болтовню? Как бы не так не позволяй и мысли об этом запасть в твое мудрое сердце! Дездемоне нужна пища и для глаз; а что за радость - смотреть на черта? Когда после любовной игры кровь поостынет, что нужно, чтобы снова ее воспламенить и возбудить у пресыщенной свежий аппетит? - Тонкость в проявлении чувств, соответствие в годах и в воспитанье, ну, и приятная внешность, конечно. Глядишь, ан мавру всего этого и не хватает; вот тут-то нежное сердце Дездемоны подскажет ей, что она обманута; она начнет испытывать тошноту и возненавидит Отелло; сама природа толкнет ее на новый выбор. Теперь, синьор, если мы допустим все это, - а ведь это естественно, даже очевидно, - кто же скорей других дотянется до удачи, если не Кассио? - Изворотливый негодяй, которому хватает совести только на то, чтобы напялить на себя личину учтивости и доброты и тем вернее добиться утоления искусно скрываемой, но порочной страсти. - Никто, кроме него, никто! Скользкий, лукавый плут, умеющий пользоваться случаем. Уж он-то знает толк в чеканке поддельных достоинств - ведь настоящих у него нет и в помине. Отъявленный плут! И к тому же плут этот красив и обладает всем, чего только жаждут как распутство, так и неопытность. Законченный, опасный негодяй! И Дездемона выбрала именно его.

Родриго

Я не могу этому поверить! В ней сочеталось столько дивных качеств.

Яго

Кукиш с маслом! Какое вино она пьет? - Не из того ли винограда, что и мы, простые смертные? Будь она благородной, она никогда не полюбила бы мавра: вот уж поистине дивное кушанье! А ты заметил, как игриво она ударила Кассио по руке? Заметил?

Родриго

Заметил, да. Но ведь это простая учтивость.

Яго

Нет, распутство, клянусь этой рукой! Мерзкое начало темной повести о похоти и развратных мыслях. Их губы были так близко, что дыхание сливалось. Ох, и низкие у них помыслы, ох, и низкие, Родриго! Они уже так далеко зашли в разведке, что не за горами и любовные бои. Тьфу! И, синьор, слушайтесь меня, ведь это я вас привез из Венеции. Будьте сегодня в ночном карауле; насчет приказа об этом положитесь на меня. Кассио вас не знает; я буду поблизости; найдите повод рассердить Кассио - поиздевайтесь при народе над его распоряженьями или как-нибудь иначе выведите его из себя, - словом, поступайте, как вы сами найдете нужным и как вам подскажут время и удобный случай.

Родриго

Хорошо.

Яго

Слушайте дальше, синьор. Он очень опрометчив и скор на руку, когда рассердится, и очень может быть, что он вас ударит. Доведите его до этого. Ведь мне довольно и пустяка, чтобы возмутить жителей Кипра. А уж тогда только смещение Кассио усмирит бунт и восстановит порядок. Вот кратчайший путь к исполнению ваших желаний. А я помогу вам, приложу все силы. Но надо устранить главную помеху: без этого нечего и ждать удачи.

Родриго

Я сделаю все, только бы найти повод.

Яго

Ты его найдешь - уверяю тебя. Жди меня около крепости. Я только выгружу на берег вещи Отелло. Ну, будь здоров.

Родриго

До скорой встречи. (Уходит.)

Яго

Что Кассио в нее влюблен - уверен.

Она в него? - Все говорит за это.

Признаем, хоть не выношу я мавра,

Он постоянен, благороден, добр

И, полагаю, будет верным мужем.

Так, так. И я влюбился в Дездемону.

О, здесь не страсть без меры, хоть, быть может,

Ответ несу я и за этот грех,

Но, главное, я месть хочу насытить:

Ведь сластолюбца-мавра заподозрил

Я в том, что прыгал он в мое седло.

Да, эта мысль, как яд, нутро мне гложет,

И злобы я не утолю, покуда

Не разочтусь - женою за жену!

Не выйдет - что же! Я вселю в Отелло

Такую ревность, что рассудок здравый

Его не исцелит. Для этой цели

Спущу со своры я венецианца,

Дрянного пса, что рвется за добычей.

Пусть только он затеет драку с Касьо

И я легко любимчика спихну,

Представив мавру в самом гнусном виде.

Боюсь, что с колпаком моим ночным

Знаком и Касьо... Я заставлю мавра

Любить меня и награждать за то,

Что сделаю его ослом отменным

И мир его души сменю безумьем.

Все здесь, в мозгу, но смутно: подлость цели

Свой гнусный лик являет лишь на деле.

(Уходит.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

Улица

Входит герольд, держа в руках воззвание.

Народ следует за ним.

Герольд

Нашему благородному и доблестному военачальнику Отелло угодно, чтобы по случаю полной гибели турецкого флота каждый житель острова отпраздновал это событие: одни пусть танцуют, другие жгут потешные огни, пусть все развлекаются и пируют, как им угодно. Ибо, кроме этой счастливой вести, он празднует сегодня и свое бракосочетание, о чем пожелал сообщить во всеуслышанье. Все службы замка открыты, и каждому предоставлена полная свобода пировать в них с пяти часов, то есть с настоящей минуты, и до тех пор, пока колокол не пробьет одиннадцать раз. Да снизойдет благословенье неба на остров Кипр и на благородного военачальника Отелло! (Уходит.)