Отель «Странник» - [42]

Это лицо папы.

Я провожу пальцем по его чертам. Нико говорил, что живые карты чувствуют, куда я хочу попасть…

На другом краю живой карты тем временем проявляется иное лицо – на этот раз к нему прилагается фигура, которую невозможно не узнать. Это Кэсс. Только она не сидит в инвалидном кресле, а стоит на своих ногах, переступает ими. Она может ходить! Рисунок на карте изображает ее настолько здоровой! Даже после ряда операций, когда ей распрямляли кости ног, она никогда не была способна сама стоять. Я знаю, что ей и так неплохо, но это никогда не мешало мне эгоистически мечтать: вот если бы моя сестренка могла со мной бегать и играть…

На карте возникает еще несколько образов, но я их даже не замечаю – все мое внимание приковано к этим двум портретам. Вот она, цель моего пребывания здесь, «место назначения».

И Отель это знает.

Я выдергиваю монетку из прорези и поспешно отступаю назад. Все постоянно твердят, что у Отеля есть собственные воля и разум. Я использовал монетку – и этим позволил Отелю увидеть свои мечты… саму свою сущность. Неужели Отель и правда знает, зачем я сюда пришел? Нет, не может быть! Это просто смешно. Отель – не личность, а просто место.

«Бросай это дело, беги».

Я оглядываюсь в поисках камер слежения. Они расположены по углам вестибюля. Это горничные следят за мной, за моими движениями. Рахки приклеила меня лицом к стене из-за малейшего подозрения, что я могу быть связан с Конкурентами. Что же они сделают со мной, когда узнают, кто я на самом деле такой и зачем сюда пришел?

* * *

Я использую свой шанс задать все эти и другие вопросы несколько позже, когда мы снова встречаемся в комнате Сева на 21-м этаже. Запах столярной мастерской, коллекция флакончиков с землей из разных мест, пыль и опилки – все это заставляет меня расчихаться, пока я излагаю Севу и Нико историю своих приключений в Будапеште и рассказываю о записке Полосатого.

– Привязывание двери с помощью тряпичной петельки для стержня, – Нико качает головой, тасуя в руках колоду карт. Он сидит на кровати Сева, за окном у него за спиной падает густой снег, в котором виднеется силуэт храма. – Наконец-то мне рассказали о том, чего я сам никогда не видел. Отличная идея, дружище. К тому же, если ты с помощью подобного трюка приобрел доверие Рахки, это поможет тебе в работе.

– Потому что Нико в работе с ней уже ничто не поможет, – ехидно добавляет Сев.

Нико показывает ему язык.

– Значит, так, – продолжаю я, пользуясь паузой, – похоже, вы, ребята, и правда принадлежите к Конкурентам?

– Ага, – кивает Нико.

Даже не знаю, успокаивает меня его спокойное признание или, наоборот, еще больше пугает.

– Рахки тогда сказала, что Конкуренты – это люди, которые хотят уничтожить Отель. Она считает, что вы враги и плохие парни.

Сев хмыкает.

Нико бросает на него суровый взгляд.

– Наша задача – защищать людей любой ценой.

Но, по идее, что-то подобное могла бы сказать и Рахки.

– Откуда Отдел горничных добывает этих детей? – спрашиваю я. – Что они с ними делают?

– Ох, поверь, ты не хочешь знать ответ на этот вопрос, – вздыхает Сев, не отрывая взгляда от палочки, которую он сейчас строгает ножом.

– Нет, хочу. Отвечайте уже! Это и есть ваша «миссия»? Помешать Отелю воровать детей?

– Тсс, – Нико качает головой.

Я так устал от того, что все меня затыкают и никто не дает внятных ответов!

– Просто скажите мне правду. Мой отец что, узнал, чем занимается Отель? Он пытался этому помешать?

– Об этом следует спросить его самого, – говорит Нико. – А для этого нужно его найти, в чем и состоит твоя главная работа здесь. Если ты с ней справишься, то сделаешь больше для низложения Отеля, чем кто угодно другой.

Он снова уклоняется от прямого ответа – но, по крайней мере, теперь я понимаю, кто есть кто. Похоже, папа доверял Полосатому, и мне этого достаточно. Когда я найду папу, он сможет ответить мне на все вопросы, на которые не хотят отвечать другие. То есть не когда, а если я его найду.

Сев бросает на Нико косой взгляд и снова сосредотачивается на своей деревяшке. Ему хорошо: он умеет отстраняться, работать с деревом так, будто это единственное, что имеет значение в мире. Я смотрю за движениями его ножа и не могу отделаться от мысли, что будет, если он не удержит руку и полоснет себе по пальцу. Каждые несколько минут он берет из флакончика под рукой чуть-чуть земли и втирает ее в дерево, которое мгновенно впитывает грязь, как губка – воду.

– Рахки сказала, что вся магия – в стержне, – говорю я, наконец осознав, что именно стержень Сев и вырезает.

– Нет, вся магия – в жизни, – отзывается Сев. – А жизнь содержится во многом. В земле. В растениях. В крови. Нико сможет лучше тебе объяснить. Он более искусен в магии привязывания, чем все, кого я знаю.

Нико откидывается назад и подбрасывает колоду карт в воздух, чтобы снова аккуратно поймать ее в ладонь.

– Жизнь – источник связующей магии, – поясняет он. – Ее сущность в сильнейшей связи между разными предметами. Однако изо всех источников связи немногие так сильны, чтобы их можно было ощутить. Но эту магию ты можешь встретить во многих людях, особенно родных друг другу. Это магия доверия и зависимости друг от друга, она и соединяет нас.