Отель с темными окнами (сборник) - [4]

А причина решения генерала была вполне заурядна. На полковнике вот уже два месяца висело расследование, по которому вышестоящие инстанции просто жаждали получить результат. Всякий раз на планерке в кабинете генерала, как только речь заходила об этом расследовании, Крячко «задвигал» пламенную речь, типа «приложим усилия», «привлечем дополнительные ресурсы», «активизируем и подтянем» и так далее, и тому подобное. Слушать историю про «активизацию» надоело не только генералу, но и всему личному составу, вынужденному терпеть еженедельную экзекуцию. Но Крячко все тянул и тянул, надеясь, что рано или поздно проблема рассосется и можно будет сдать дело в архив.

Генерал же считал, что при должном усердии дело, порученное Крячко, можно завершить за три дня. Вот почему он отстранил Стаса от всех текущих дел, чтобы нечем было прикрываться, и заявил: либо в трехдневный срок получаешь результаты, либо жди серьезных санкций. И шпильку подпустил, что товарища, мол, подводит, Гуров теперь вынужден помощью «желторотиков» довольствоваться, вместо того чтобы с матерым опером безнадежное дело раскрывать. Крячко замечание не понравилось, уж очень он не любил, когда его совестили за счет друзей. На это генерал и рассчитывал: посидит Крячко, подуется, а потом включит «думалку» и принесет готовый результат генералу на блюде.

Новым заданием Гурова «осчастливили» после полудня, сообщив, что исходные данные тот может получить в районном отделе у капитана Трушина. Льву пару раз приходилось пересекаться с Трушиным по работе, поэтому он имел представление, чего от него ожидать: неплохой опер, парень башковитый, не лишенный сыскной чуйки, но с ленцой, как только появлялась возможность увильнуть от работы, он эту возможность не упускал. Тем не менее встречи с ним было не избежать, поэтому первым делом Гуров отправился в районный отдел, чтобы успеть застать капитана на месте.

Трушин встретил полковника радостной улыбкой. Еще бы ему не улыбаться, от стольких проблем разом избавляется! Пожав протянутую руку, он выложил на стол папку и, хлопнув по ней ладонью для пущей убедительности, заявил:

– Здесь все. Полистайте, ознакомьтесь. Возникнут вопросы, готов ответить.

Гуров взял папку в руки, раскрыл. Внутри лежали три листа, исписанные мелким убористым почерком.

– У вас в отделе электричество экономят или к компьютеру особый допуск? – пошутил Лев.

– Да не в том дело, – замялся Трушин. – На компьютере набирать – в кабинете сидеть нужно, а от руки на месте составил, и готово дело. Все равно ведь «висяк».

– Так вот с ходу, за два дня, и определили?

– Двух часов хватило, – махнул рукой Трушин. – Вы почитайте отчет, товарищ полковник. Уверен, ваше мнение совпадет с моим.

Гуров пробежал глазами текст, исходные данные действительно оптимизма не внушали. Труп девушки был обнаружен около семи часов утра. К тому времени она была мертва от шести до двенадцати часов, то есть смерть наступила не ранее семи часов предыдущего вечера и не позднее часа ночи. Следы борьбы на теле отсутствовали, как и следы грязи. Одежды, как и украшений, на теле не было. И никаких, абсолютно никаких особых примет. Ни татуировок, ни родинок причудливой формы, ни шрамов. Чемодан, которым прикрыли тело, оказался классическим представителем дорожной галантереи. Такие огромными партиями изготавливает добрая сотня текстильных предприятий, и в продаже они имеются чуть ли не в каждом магазине, торгующем подобным товаром.

В папке имелся отчет о проделанной работе. Стандартная процедура идентификации по отпечаткам пальцев результата не дала. Убитая в базе не числилась, значит, к уголовному миру не принадлежала и воинской повинности не отбывала. Причиной смерти стал перелом шейных позвонков. Кто-то свернул ей шею одним выверенным движением. На это стоило обратить внимание, так как не каждый гражданин способен на такое. По мнению экспертов, девушку убили не в парке, а доставили на место уже мертвую. В том самом чемодане, которым после прикрыли тело.

Третий лист содержал сведения, собранные во время опроса жителей близлежащих домов. И он выглядел удручающе голым. Кто-то видел подозрительную машину, кто-то подозрительных парней, кто-то мотоциклиста со злобным лицом, но ни один не видел девушки или же незнакомцев с огромным клетчатым чемоданом. И все это на грани домыслов. Гуров понимал, что большего от опроса ждать было глупо. От дороги жилой массив отделяет приличное расстояние, а надеяться на то, что среди местных жителей найдется человек, денно и нощно просиживающий у окна, вооружившись полевым биноклем, – это уже из области фантастики.

– Списки пропавших без вести проверили? – закрывая папку, спросил он.

– Не успели, – безмятежно ответил Трушин. – Да и рано еще. Два дня ведь всего прошло, а патологоанатом заявил, что, скорее всего, погибшая жила одна.

– Это как же он определил? – искренне удивился Лев.

– Точно не знаю. Вроде как слишком уж дама ухоженная. Вы лучше у него спросите, – посоветовал Трушин.

– Непременно, – пообещал Гуров. – Кто опрос жильцов проводил?

– Ребята из нашего отдела. Стажеры, – ничуть не смутившись, пояснил Трушин и добавил, решив все-таки оправдаться за личное бездействие: – В отделе работы невпроворот. На мне еще пять дел, а парни почти не загружены.