Отель «Пастис» - [26]

Наманикюренным пальцем стряхнула пепел. Цвет лака на ногтях в точности совпадал с цветом губной помады. К туфлям из крокодиловой кожи подобрана такая же сумочка. Темно-коричневый тонкий шерстяной костюм оттенял более светлые каштановые волосы, а шелковая блузка гармонировала с голубизной глаз. Саймон подумал, что у нее было трудное утро, чтобы одеться, будто к церемониальному обеду в «Сан-Лоренцо», да еще перед этим высидеть у парикмахера. К своему удивлению и удовлетворению, он обнаружил, что больше не находит ее привлекательной.

— Итак? — начал Саймон, присаживаясь на другом краю дивана.

— Я подумала, что будет порядочнее встретиться лично, чем общаться через адвокатов.

— Мы уже общались через адвокатов, — заметил Саймон, отхлебывая из стакана. — Забыла? Или показать счета?

— Я хочу как лучше, Саймон, — вздохнула Кэролайн. — Не хватай меня за горло. — Взглянув на него, натянула юбку, почти прикрыв колени. — Не думай, что можно хватать за что-нибудь еще.

— О’кей, будем благоразумны.

— Это все дом. Никто не укладывается в сметы, ни один из них. Драпировки, покраска, кухня — Боже мой, кухня! — сплошной кошмар. Ты не представляешь.

— Похоже, как и в прошлый раз.

Кэролайн раздавила сигарету.

— Совсем не смешно. За каждую мелочь берут больше, чем говорили. Понимаешь, намного больше. — По удивленно раскрытым глазам Саймон понял, что, как всегда, пойдут преувеличения. — А теперь все требуют платить.

— Что поделаешь, — вздохнул Саймон, — это одна из их не вызывающих удовольствия привычек. — Интересно, долго ли ждать, прежде чем она назовет сумму, прежде чем натянутая вежливость сменится угрозами, слезами и истерикой. Им овладело странное безразличие. С тех пор как они разошлись, все это повторялось десятки раз.

Кэролайн приняла его спокойствие за согласие и улыбнулась. У нее и вправду красивые зубы, подумал Саймон, ровные, с безукоризненными коронками, поставленными за 25 тысяч долларов одним разбойником в Нью-Йорке.

— Я знала, что самое лучшее прийти самой. Знала, что ты поймешь.

— Сколько?

— Ну, затрудняюсь сказать точно, потому что еще одна-две…

— Приблизительно.

— Хорошо. Тридцать тысяч, от силы тридцать пять.

Саймон подошел к бару и снова наполнил стакан минеральной водой. Взглянул на Кэролайн, закуривающую очередную сигарету.

— От силы тридцать пять, — повторил он. — Давай раз и навсегда внесем в это дело ясность. Дом я тебе купил. Ты со своими адвокатами представила смету на его ремонт. Я с ней согласился. Ты тоже. Пока все правильно?

— Это были всего лишь предположения…

— Предполагалось, что это смета. А тебе известно, что такое смета, не так ли? Это определенная сумма денег.

Кэролайн кромсала в пепельнице сигарету.

— Нет никакой необходимости разговаривать со мной, как с одним из твоих занудливых подчиненных.

— Почему бы и нет? Ты же говоришь со мной, как с автоматом, выдающим наличность.

— Тридцать пять тысяч для тебя ничто. Ты богач. Мои адвокаты говорят, что ты легко отделался. Они могли бы…

— Твои адвокаты — это свора жадных бессовестных негодяев, мухлюющих со счетами, чтобы содержать своих ублюдков в Итоне за мой счет.

Они молча уставились друг на друга. Лицо Кэролайн исказила злоба. Дальше, если Саймон даст продолжить разговор, злоба перейдет в рыдания, а если и это не сработает, пойдут оскорбления.

Он поглядел на часы.

— Слушай, извини, но я ушел с заседания.

— У тебя заседание, — передразнила она, раздраженно откинув назад волосы. — Боже, да у тебя без конца заседания. Вся наша семейная жизнь проходила между заседаниями. Я была замужем не за тобой, а за рекламным агентством, — всхлипнула она. — Если это можно было назвать замужеством. Слишком занят, чтобы взять отпуск, слишком устал, чтобы куда-нибудь пойти, слишком устал, чтобы…

— Кэролайн, я все это уже слышал.

— А теперь, когда я всего лишь хочу устроить свой дом, тебе это не нравится.

— Мне не нравится, когда ради паршивых диванных подушечек выбрасываются на ветер тридцать пять тысяч фунтов.

Кэролайн поднялась, со злостью сунула сигареты в сумочку и оправила юбку.

— Ладно, попробовала. Но я здесь не для того, чтобы на меня кричали. Ступай на свое бесценное совещание. — Подошла к двери и приоткрыла ее, чтобы Лиз услышала заключительную фразу. — Будешь иметь дело с моими адвокатами.

Саймон подумал было вернуться на «поминки» в конференц-зал, но решил, что не стоит. Зачем? Либо они получат заказ, либо нет, а в нынешней ситуации это его не очень волновало. Надев пиджак и попрощавшись с Лиз, он влился в предвечернюю уличную сутолоку, направляясь в свою квартиру на Рутланд-гейт.

Вытирая руки о фартук, с преувеличенным удивлением подняв брови, из кухни вышел Эрнест.

— Подумать только, пришел домой до восьми. Что стряслось? Сгорела фабрика или у резиновых людишек был прокол и они не явились?

— Нет, Эрн. Приехали и уехали. Кэролайн тоже.

— Ничего себе. То-то вижу, что ты несколько взъерошен. Полагаю, что не помешает выпить. — Продолжая говорить, налил в стакан виски и добавил льда. — Что на этот раз? Доплата за вредность проживания в Белгравии[42]? Что бы ни говорили об этой молодой особе, она никогда не страдала отсутствием идей.