Отель «Магнолия» - [54]
- Да, похоже, и я, к слову, зверски голодный неудачник. Хочешь, съедим пирог от Флосси, который принесли вчера? Можем разогреть его и сдобрить мороженым.
Он встал и протянул ей руку.
- Звучит заманчиво. И спасибо, что выслушала.
Она подала ему руку и вскочила на ноги.
- И тебе спасибо. Иногда нам просто нужно снять тяжесть с груди. - Химия вспыхнула, когда он прикоснулся к ней, и пульс участился. - Сегодня утром я разговаривала с тетей Шугар. Они отлично проводят время. Тебе нужно побыть рядом при нашем следующем разговоре. Она хочет, чтобы я прислала ей наши фотографии, а не только снимки того, что мы сделали. Я подумала, может, когда мы займемся покраской, послать ей фотку одного из нас в рабочей одежде. А еще можно устроить ей экскурсию по дому на FaceTime, показать все живьем, а не на картинках.
Джолин говорила слишком много и слишком быстро по двум причинам -она либо переживала какие-то неприятности, либо бежала от своих чувств. В тот момент - определенно в силу последнего.
Во время обязательной терапии Такер обычно сидел на удобном диване и рассказывал врачу то, что тот хотел услышать. После смерти Мелани ему пришлось посетить психотерапевта несколько раз. Он совершенно ослеп от ярости и сознательно занимался саморазрушением, так что его даже перевели на должность дежурного по отделению. Вот тогда-то он и начал крепко выпивать, а последней каплей стала мелкая авария, в которую он попал на патрульной машине. Он не прошел алкотестер, и доктор сказал, что не подпишет ему разрешение даже на дежурство по отделению, пока Такер не пройдет курс реабилитации.
Но в то утро он почувствовал себя лучше, чем когда-либо после сеансов психотерапии. Обычно одно лишь упоминание имени Мелани вызывало у него желание напиться. Они с Джолин вместе вернулись к дому, мимо трейлера, где всегда стояла бутылка виски, но тоска по рюмке прошла.
Они держались так близко друг к другу, что порой соприкасались руками. Он не мог отрицать того, что чувствует флюиды, но, пока не был готов закрыть дверь в прошлое, ничего не мог поделать с этим влечением. Ему ужасно хотелось поцеловать Джолин там, под деревом, и даже сейчас, когда он поглядывал на ее губы, его так и подмывало заключить ее в объятия. Но опять же, прежде ему следовало решить свои проблемы.
Когда они подошли к дому, он придержал для нее дверь и вошел следом. Она сняла пальто и направилась прямо на кухню. Он сделал то же самое и достал мороженое, пока она разогревала пирог.
Еда и работа стали отдушиной после эмоционального разговора на берегу. Неужели так будет всегда? Начнутся ли когда-нибудь у них настоящие отношения? Он все еще гадал, каково это может быть с Джолин, когда она ткнула его в плечо.
- Что такое? - спросила она.
- В смысле? - нахмурился он.
- О чем ты думаешь? Ты даже не слышал, что я говорю, не так ли?
- Не-а. Я витал в облаках. Скажи еще раз, - попросил он.
- Я спрашивала, не хочешь ли ты поговорить вместе со мной по телефону с тетей Шугар. Ты мог бы объяснить все эти плотницкие штучки намного лучше, чем я, и к тому же вам обоим полезно лучше узнать друг друга. Для нее это был не просто бизнес. Это ее родной дом, - с этими словами она достала из буфета две миски и поставила их на стол.
Он принес две ложки и черпачок для мороженого и выразил свое согласие.
- И дядя Джаспер, и тетя Шугар были так разочарованы в Рубене, и им будет приятно убедиться в том, что гостиница в хороших руках, - добавила она.
- Думаешь, они злятся на меня за то, что я выкупил его долю? Если бы я не подсуетился и не купил гостиницу на следующий же день после того, как ее выставили на продажу, возможно, он бы передумал, - заметил Такер.
Она вытащила пирог из микроволновки.
- Сомневаюсь, но все произошло так, как произошло.
Он разделил пирог на две порции и разложил их по тарелкам. Она добавила мороженое и отнесла свою тарелку на стол. Он присоединился к ней и, положив в рот первый кусочек, сказал, что это еще лучше, чем было вчера.
Прежде чем она успела возразить, раздался стук в дверь, и донесся возглас Дотти:
- Йо-ху, я иду. Если вы в неприличном виде, прячьтесь за стул.
- Хорошо, что я выгляжу прилично. Не думаю, что здесь найдется достаточно большой стул, за которым я мог бы спрятаться, - сказал Такер.
- Немного эгоистично, тебе не кажется? - Джолин подняла бровь.
- Я не об этом... - Она уже много лет не видела, чтобы мужчина краснел.
- А о чем ты, если не об этом? - Дотти повесила пальто на спинку стула и села за стол. - Кофе сварили? Если нет, я выпью чаю. Еду на распродажу недвижимости, начало в одиннадцать. Там есть старый музыкальный автомат, который я хочу приобрести для бара. Он воспроизводит настоящие пластинки и мог бы спасти нас от этого проклятого караоке.
Джолин склонила голову набок:
- Караоке?
- В четверг вечером, когда тебя там нет Брюс затеял это против моей воли, и я не знала, каке этим покончить после его ухода, - объяснила Дотти. -Слушать пьяные голоса просто невыносимо, я схожу с ума.
Джолин вспомнила, как мать, пошатываясь, заходила в дверь, напевая какую-то песню, которую она исполняла в караоке-баре. Голос у Элейн походил на крик совы, когда она пыталась петь. Джолин радовало только то, что она не видела, как ее мать выставляет себя полной дурой на сцене.
Стать вдовой – это несчастье, но когда сразу три женщины становятся вдовами одного мужчины, то это уже подлость. Нефтяная наследница Кейт Стил знала, что ее покойный супруг был аферистом, но она потрясена тем, что Конрад завел еще двух жен, не разведясь с ней. Единственное, что осталось от их несчастного брака, это бунгало на берегу озера. Пылкая волевая Джейми тоже от всей души проклинает Конрада, но все же считает, что имеет право на имущество покойного. Как и беременная Аманда, которая все еще оплакивает потерю своей «настоящей» любви. Жарким июльским днем все трое прибывают на берег озера с целью заявить свои права на наследство.
В детстве Дана, Харпер и Тони не особо ладили между собой и виделись только летом в маленьком пансионате у доброй бабушки Энни. Спустя годы у женщин по-прежнему не так много общего: непутевый отец и наследство, которое они получают с одним условием – управлять пансионатом сообща. Трем женщинам с разными судьбами предстоит вновь собраться на берегу живописного озера в Техасе, чтобы помимо нескольких коттеджей, маленького домика, кафе и магазинчика, обрести ворох воспоминаний, секретов…и свою семью. Теплая, волшебная сказка о настоящей дружбе, прощении и любви надолго останется в сердце каждого.
В маленьком техасском городке Блуме все говорят о Дженни Сью Бейкер. Бывшая школьная королева красоты, богачка, Дженни вышла замуж за респектабельного ньюйоркца. Однако она вернулась обратно в свой маленький городок на старом автобусе, чем вызвала новый взрыв сплетен. Дженни окончательно разругалась с матерью, сняла крохотную комнату и устроилась экономкой к двум невероятно обаятельным старым леди. Работая, общаясь с дружелюбными людьми и наслаждаясь спокойной уединенной жизнью, Дженни знакомится с бывшим армейским рейнджером Риком Лоусоном.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.