Отечество без отцов - [2]
Всеволод Абрамов, писатель, военный историк
Первые же страницы меня потрясли… Как и другие настоящие литературные произведения, «Отечество без отцов» затрагивает множество классических тем в контексте прошлой войны, которая, как оказывается, еще никуда не ушла…
Никита Ломагин, писатель, доктор исторических наук СПбГУ
От автора
Назвать эту книгу романом было бы рискованным замыслом из-за многочисленных документальных повествований, но его действующие лица вымышленные, и их сходство с людьми, живущими сегодня или в прошлом времени, чисто случайное. Отрывки из дневников и писем являются литературным приемом, толчком к которому, впрочем, послужили реальные документы, в том числе:
«Между фронтом и родиной», Карл Реддеманн, издательство и типография Регенсберг, Вильгельм Биттер Плац 1, 45659 Реклингхаузен.
Военный дневник восточно-прусского солдата Адольфа Плорина с 6 июня по 13 декабря 1941 года, частное издание.
«Канонир императора», военный дневник Генриха Веземанна, за период с 1808 по 1814 годы, Издательство науки и политики, Кёльн, 1971 год.
Книга открывается цитатой К. Тухольски: «Солдаты — это убийцы». Цитата представляет собою вопрос. Ответ содержится в предпоследнем предложении книги.
Объявления в память о погибших, помещенные в приложении, появились в немецких газетах в 2003 году и являются подлинными, изменены лишь имена и фамилии.
Четыре года подряд это была земельная площадь, измеряемая в квадратных милях, где убийство являлось неукоснительной мерой, в то время как всего в получасе езды от этого места оно было строго запрещено. Я сказал: убийство? Конечно, убийство. Солдаты — это убийцы.
Курт Тухольски
Январь подходит к концу, и я тоже в свои 60 лет ухожу на заслуженный отдых. Те, с кем я вместе работала, сидят за круглым столом и улыбаются мне. Они предсказывают мне прекрасное время.
— Каждый день выходной, путешествия на дальние расстояния, — говорят они. — Разве тебе не хотелось бы совершить поездку на теплоходе по Волге? Почему именно Россию имеют они в виду? Я заказала шварцвальдский вишневый торт, к нему хрустящие пирожные, напоминающие о прошедшем Рождестве. Красные свечи также связаны с Рождеством.
Вчера всю вторую половину дня падал снег. Мой день рождения начался с автомобильного затора в Северной Германии, радио постоянно предупреждало о гололедице. В таких чисто зимних условиях я давно уже не встречала 31 января. Когда я была ребенком, то однажды на мой день рождения пришлась настоящая весна.
Вишневый торт почти доеден, когда входит Шнайдер, чтобы произнести заключительную речь. Он благодарит меня за двадцатипятилетнюю верную службу и строит догадки, как я начну распоряжаться своим свободным временем. Ведь мне предстоит оставаться одной в большом доме на окраине города и иметь уйму свободного времени. Вегенер из архива, сидящий рядом со мной, бормочет вновь что-то о прогулке на теплоходе по России.
— Ваш сын ведь служит в бундесвере? — спрашивает Шнайдер.
— Да, мой сын уже месяц, как в Косово.
— Если у нас будут проблемы с мужчинами, то мы обратимся к Вам за помощью, — обещает Шнайдер. Все смеются, так как знают, что в его отделе никогда не бывает проблем с кадрами мужского пола.
В качестве прощального подарка он вручает мне бутылку с этикеткой «Тракенская кровь». Откуда ему пришла в голову мысль об этом крепком шнапсе, настоянном на меде?
— Я пролистал Ваше личное дело, — объясняет он. — Вы ведь из той местности, где производится этот сладкий напиток.
Поздравительная открытка висит, покачиваясь на бутылке, подписанная всеми и адресованная Ребекке Ланге. Если Шнайдер заглядывал в личное дело, то ему должно было броситься в глаза, что в документах я записана как Ребека, то есть с одним «к». Никто не спрашивает, откуда у меня такое странное имя, и меня вполне устраивает, когда меня величают Ребеккой с двумя буквами «к».
Прежде чем распрощаться, Шнайдер напоминает о снегопаде и скользких улицах. Нам следует поторапливаться домой.
Мы говорим о погоде. Всем интересно знать, шел ли дождь или снегопад, или была буря в тот момент, когда я появилась на свет. Но мне неизвестна сводка погоды в день моего рождения. Позднее также так и не нашлось времени узнать, какая метеосводка была в тот самый день 31 января 1943 года. Я предполагаю, что в той местности, где я родилась, царила лютая зима, и пришлось выпить много медового шнапса.
Я наливаю из сладкой бутылки и говорю, что это «на посошок». Когда бутылка пустеет, все уходят, только Вегенер подходит ко мне и говорит:
— 31 января 1943 года? Тогда ты дитя Сталинграда.
— Что знаю я о Сталинграде?
— В твой день рождения на Волге погас свет.
— Ты ведешь речь о Сталинграде, а нас сейчас не оставляют мысли о новой войне на Аравийском полуострове, — говорю я.
— Все войны родственны между собой, — утверждает Вегенер. — Одна сменяет другую подобно эпидемиям, возникающим повсеместно.
И именно в один из таких дней мне суждено было родиться?
Вегенер в этом совершенно уверен, он заведует архивом и библиотекой, ему принадлежит прошлое.
— Я покопаюсь в материалах и узнаю, что происходило 31 января 1943 года, — обещает он.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.