Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты - [116]

Актрисе Луизе Фюзиль повезло больше — у нее на руках не было малолетнего ребенка. Но и ей неоднократно приходилось бегать среди горящих домов, спасать вещи от грабителей и спасаться самой. Префект императорского двора Л. Ф. Ж. Боссе, принявший в судьбе актеров живое участие, писал: «Действительно, если французских актеров сначала грабили убегавшие русские, то потом — наши солдаты, которые мало заботились о том, чтобы справиться об их национальности. Пожар довершил их несчастья».

К началу 20-х чисел сентября, когда пожар закончился, и Наполеон попытался восстановить в городе относительный порядок, большая часть актеров французской труппы влачила жалкое существование в большом доме князя Гагарина на Басманной. Без продовольствия, ограбленные, они кутались в тряпки и страдали от голода и неопределенности. Боссе, который был уведомлен о несчастьях актеров, позже писал, что «имел случай говорить о них за завтраком императору. Он велел оказать им первую помощь, назначил меня главным распорядителем над ними и приказал мне посмотреть, могут ли они в том составе, в каком были, дать несколько представлений, которые могли бы доставить развлечение войскам, расквартированным в Москве».

В своих воспоминаниях Боссе по памяти приводит имена некоторых из этих актеров: это были гг. Адне, Перу, Лекен, Беллькур, Перон, Госсе, Лефевр, г-жи Андре, Периньи, Лекен, Фюзи, Ламираль, Адне.

Под руководством Боссе и Бюрсе удалось быстро определиться с репертуаром: это должны были быть исключительно легкие и живые спектакли. Довольно быстро удалось решить и проблему театральных костюмов. Боссе обратился к главному интенданту армии М. Дюма, который открыл для него склад всевозможной одежды, вытащенной из московских домов и церквей, и сваленной в «церкви Ивана». Спектакли было решено давать в домашнем театре П. А. Позднякова, известного барина, хлебосола и увеселителя. Здание этого театра, находившееся на Б. Никитской, огонь пощадил, но все было разграблено, стояли одни стены. Однако театр быстро привели в порядок, украсив залу с небывалой роскошью, «позаимствовав» церковную утварь.

Первое представление состоялось 25 сентября по новому стилю, на следующий день после процесса над «поджигателями», призванного снять обвинения с французских властей в организации пожара Москвы; и на следующий день после организации московского муниципалитета. Открытие театра должно было решить две задачи: во-первых, отвлечь и развлечь чинов Великой армии, чей дух заметно упал из-за московских пожаров, а, во-вторых, создать впечатление, что Наполеон и его армия обосновались в Москве надолго.

25 сентября Г. Ж. Р. Пейрюсс, казначей в администрации Главной квартиры Великой армии, записал в дневнике: «Его величество хочет доставить немного удовольствия армии и администрации, расположенным в Москве, и поручил префекту Двора, барону Боссе, организовать труппу Комеди Франсе в Москве, под управлением мадам Бюрсе. Открытие произойдет этим вечером спектаклем „Игра любви и случая“, а также [спектаклем] „Любовник сочинитель и лакей“.»

Первой пьесой была знаменитая комедия в прозе П. К. Мариво, впервые поставленная в 1730 году. Вторая принадлежала перу де Серона. Сохранился экземпляр печатной афиши, объявлявшей о спектакле 10 октября (нового стиля), где были указаны названия спектаклей, имена всех занятых в них актеров и цены. Уведомлялось также о спектаклях на 11-е и 13-е октября (нового стиля). Приведем текст этой афиши в переводе на русский язык:

«Французский театр в Москве [и]

Комеди Франсе имеют честь представить в субботу 10 октября 1812 г.

Первое представление „Оглушенные, или живой труп“

(„Des etourdis ou le mort vivant“),

комедию в трех актах на стихи г-на Андре

После первого представления — „От недоверия и злобы“

(„De defiance et Malice“), комедия в 1 акте в стихах.»

Перечислялись имена актеров, занятых в спектаклях, указывались цены на билеты… далее:

«В воскресенье 11 октября — „Открытая война, или Хитрость против хитрости“ („Guerre ouvertre ou Ruse conte (так в тексте. — В. З.) Ruse“), комедия в 3-х актах. Затем — „Деревенский пройдоха“ („L’Empromtu de campagne“), комедия в 1 акте.

Во вторник, 13-го — „Рассеянный“ („Le Distrait“), комедия в 5 актах, на стихи Регнара, сопровождаемая русским танцем.

В главном фойе театра предлагаются прохладительные напитки».

Домерг, со слов своей жены и других московских французов, остававшихся в городе во время оккупации, дал такую, достаточно «демократическую» картину происходившего: «Не было ни входных билетов, ни кассы, устраиваемой, как обыкновенно делается, вне театра. Продажа билетов производилась в галерее, рядом с залою, где шли представления. Герцог Тревизский (маршал А. Э. К. Ж. Мортье. — В. З.) постоянно, входя в театр, клал на стол кассы горсть пятифранковых монет и рублей. Простые офицеры платили также щедро и никогда не требовали сдачи; даже солдаты не пользовались обычным правом платить половинную цену и бросали в кассу больше, чем следовало бы за целое место».

Оркестр был набран, в основном, из полковых музыкантов. Кроме них в оркестровой яме оказалось двое русских: первый скрипач-солист московского театра Поляков и виолончелист Татаринов.