Отец - [122]

Завод участвовал во Всесоюзной промышленной выставке, послав туда для экспонирования в павильонах Поволжья и Машиностроения электропневматические и контрольно-сортировочные автоматы. Автомат для сборки веретенных подшипников тоже красовался на выставке. Разве это не свидетельствовало о кипении творческой мысли на заводе?

863 предложения, внедренных в производство в 1955 году, и три с половиной миллиона рублей условногодовой экономии тоже нельзя было сбросить со счетов.

Приводя положительные и веские факты и цифры, главный инженер перемежал их с критикой недостатков. На заводе, оказывается, не было достаточного резерва кадров для выдвижения на руководящие посты, и за это оратор пожурил помощника директора по кадрам. Сказав, что в 1955 году завод в основном успешно справился с планом, оратор подчеркнул, что в текущем году дело идет неважно, особенно плохо было с майским заданием. В этом повинны были все те товарищи, которые оказывают сопротивление внедрению нового. Так, разобрав деятельность завода, оратор призвал большевиков завода не успокаиваться на достигнутом.

После главного инженера и в тон ему выступили еще три оратора, и ни один из них тоже не упомянул ни словом о статье Отнякина.

Становилась все более и более понятной тактика, избранная главным инженером. Эту тактику — повернуть собрание так, как нужно руководству завода, — быстро поняли те, кому ее надлежало понять.

«Да, товарищ редактор, не сообразил ты, с кем в спор вступил; руководство завода — это испытанный монолит: он тебя всем своим весом прижмет, — подумал Александр Николаевич. — В „Правду“ надо было тебе статью посылать. Тогда бы и наша областная газета перепечатала и разговор на активе другой бы завязался, с полным признанием твоей критики».

Было несомненно, что, замалчивая, все ораторы уничтожают статью Отнякина. И кто-то в ходе собрания должен будет нанести прямой и неотразимый удар по самому Отнякину.

«Экие хитрохвостые, — досадовал Александр Николаевич. — А ты, Отнякин, пишешь, что политики на заводе нету. Есть! Вот она, тоже политика». Всех тех, кто сейчас выступал с трибуны, и тех, кто награждал ораторов жиденькими хлопками, Александр Николаевич знал хорошо. Все они были людьми работящими и, если честно сказать, уважаемыми им хозяевами и руководителями производства. Но сейчас их рвение вдруг как бы обернулось другой стороной и оказалось равнодушием. И как это ни странно, эти равнодушные люди Александру Николаевичу показались обладающими большой силой морального давления, именно давления, которое они умели создать под тем куполом, о котором писал Тихон Отнякин.

Александру Николаевичу даже стало немного душно, будто он тоже оказался под этим куполом.

XVIII

После перерыва прения продолжил Леонид Петрович Бутурлин. Он позволил себе решительно не согласиться с предыдущими ораторами и со своей мягкой улыбкой заявил, что полностью разделяет статью редактора заводской газеты Тихона Тихоновича Отнякина.

После такого вступления Бутурлин помолчал, ожидая реплик, но собрание настороженно затихло, и Бутурлин продолжил свою речь. Видно было, что он волнуется и чего ему стоит эта первая смелая речь на собрании.

— Очень хорошо, что созданные у нас на заводе машины экспонируются на столичной выставке. Но ведь это же упрямый факт: на выставке красуется автомат для сборки веретенных подшипников; он даже работает там, а в цеху такие же автоматы застыли, как музейные экспонаты. Подшипники же, как известно, делаются не на выставках. — И дальше Леонид Петрович побил все крупные козыри главного инженера и уже вескими примерами показал, как устарела на заводе вся система руководства производством. — Нет уж, товарищи, если мы считаем себя коммунистами, то давайте и осмотримся на заводе, как строители коммунизма. А так ли мы работаем? Учимся ли мы коммунизму практически, да и хотим ли учиться? Наш завод должен быть активнейшей силой в руках всего народа в деле создания материальной базы коммунизма. Невозможно представить себе мысленно, какое огромное количество подшипников, причем все новых и новых типов, потребует хозяйство страны. Да и других стран. Вот и давайте, проникнувшись этой высокой ответственностью, посмотрим на нашу работу. Я полагаю, другие товарищи постараются показать нам это в своих выступлениях, — с этими словами Леонид Петрович отошел от трибуны.

— А как вы понимаете броневой купол? Помните это место в статье? — не вытерпел и остановил его секретарь райкома. — Купол, скрывающий болезни завода?

— Да, помню. Видите ли, в дружеском разговоре с Тихоном Тихоновичем я именно так и говорил, — Бутурлин снова мягко улыбнулся. — И знаете ли, я не в обиде на товарища Отнякина за использование этого моего… ну, образного, что ли, выражения. Очень удачно он воспользовался им в своей статье.

Секретарь райкома в ответ неопределенно кивнул головой, а Леонид Петрович сошел в зал. Ему достались первые искренние аплодисменты.

«Открыл Леонид Петрович шлюзы чистой воде», — подумал старый Поройков, и с этой минуты собрание захватило его.

Одному человеку, будь он семи пядей во лбу, не охватить своим умом огромного завода, не управиться с ним, пусть он наделен от рождения недюжинной энергией и выдающимся организаторским талантом.