Отец смотрит на запад - [26]

– Я женюсь, мам! – заявил Тулин и громко рыгнул на забаву девчонкам.

«Ничего хорошего не будет, косточки никогда не врут», – подумала Аманбеке, но вслух ничего не сказала.

– Она не такая, как эти… – Тулин кивнул в сторону девчонок. – Как их матери. Она тебе понравится. Ее зовут Айнагуль.

Аманбеке знала только одну Айнагуль, которая по возрасту годилась бы в жены Тулину. Внучка ее старой, еле живой подруги из соседнего поселка. Та унаследовала от бабки белую кожу и красоту. Родители ее были богаты, держали два магазина, и все после них должно было достаться единственной дочери. Да и приданого, наверное, дадут немало. В пояснице у Аманбеке приятно потеплело от этих мыслей, но, вспомнив абрикосовые косточки, она снова нахмурилась. Несколько раз моргнула, словно прогоняла образ белокожей Айнагуль.

– Ты знаешь ее родных, – сказал Тулин с припасенной для особых случаев улыбкой.

– Да уж как облупленных.

Тулин наклонился и повернул голову левым ухом к матери, как будто настроившись на долгую беседу. В юности он лазал по крыше церквушки-вагончика и, свалившись однажды оттуда, порвал барабанную перепонку. Теперь он всегда нелепо водил головой, пытаясь поймать ускользающие от него звуки.

– Ты с ума сошел? – возмутилась Аманбеке. – Она за тебя никогда не пойдет.

– Пойдет как миленькая, – зло ответил Тулин. – Кто ее вообще будет спрашивать? Украду, и дело с концом.

– Балам, даже если украдешь, она сбежит через неделю.

– Ты же не сбежала от отца! – воскликнул Тулин, и голос его стал мягче. – Мама, не сбежала ведь!

– Не сбежала! – как будто сжалилась Аманбеке. – Но я-то с детства знала, что он меня украдет, а тут такая фифа, а ты такой…

– Какой такой? – Тулин отскочил от стены и навис над матерью. Обдал ее запахом сырого мяса, колбасы и чего-то мертвого. Пятно за спиной казалось теперь его грозной тенью. – Почему я тебе вечно не нравлюсь?!

– Я не хочу, чтобы ты выглядел посмешищем! И я вместе с тобой! – отрезала Аманбеке и поджала губы, словно запечатала рот изнутри.

Тулин замотал головой, как бык, и выскочил из кухни.

Щербатые девчонки переглянулись: побежать за Тулином или остаться с Аманбеке? Она может дать сладости за работу по дому. Не успели они посоветоваться, как Аманбеке выхватила у мелкой колбасу, положила на стол и отрезала два больших ломтя. На цветастой клеенке появились два новых пореза.

– Ешьте, а потом двор подметете, – властным голосом сказала Аманбеке и протянула девчонкам по бутерброду с колбасой.

– Рахмет, аже! – в один голос воскликнули девчонки и жадно впились в угощение.

Аманбеке молча кивнула и вышла из кухни.

Тут же на пороге, словно смотритель, возник серо-коричневый кот Яшка. Девчонки с ним приятельствовали.

– А кто это к нам пришел? Бедный котик! – заголосила Жанока.

– Чего это он бедный? – возразила Рстушка и присела на корточки рядом с котом.

– Нет у тебя ни миски, ни лежанки, только Жанока тебя понимает, – жалостливым голоском продолжила Жанока.

– Он из Тулинской тарелки ест, а пьет вообще откуда захочет. Я видела, как апашка молоко из коровы прямо в пасть ему доила. А лежанка ему не нужна, он же не собака какая-нибудь, – сказала Рстушка и поманила кота.

– Что это у него во рту? – брезгливо поморщилась Жанока. – Это что, мышь?

– Тише, спугнешь! – прошипела Рстушка и продолжила ласково: – Кто это у нас такой тигр? Кто у нас такой молодец!

Рстушка откусила от бутерброда, вытащила изо рта кусочек колбасы и положила его перед котом. Добытчик с важным видом подставил полосатую спину для поглаживаний и расслабил наконец пасть. На босую девчоночью ногу упал дохлый крошечный мышонок.

– Вот умница! – Рст двумя пальцами приподняла трофей за тоненький хвост. – Жанока, пошли, покажу тебе кое-что.

Девчонки выбежали во двор. Рстушка схватила мелкую за руку и повела за собой. Заговорщически шептала про свой секрет, спрятанный за яблонями. И действительно, за деревьями у самого забора лежал один-единственный рыжий кирпич с круглыми ровными отверстиями. Рстушка присела на корточки, Жанока недоверчиво склонилась над ее седой макушкой.

– Мышка в домике! – сказала она и опустила шерстяной комочек в зияющую дыру кирпича. – Теперь все в сборе. Девять штук!

– Ну ты даешь! – воскликнула Жанока. – Это тебе Яшка их приносит?

– Угу. Но играть можно только сегодняшним мышонком. Сейчас что-то покажу, дай носок?

Жанока нахмурилась, но без колебаний сдернула сандалик и, сняв носок, протянула его Рстушке. Та быстро запихнула его в дырку с мелким мышонком и двумя руками поставила кирпич на бок. Он стал похож на игрушечный домик, из окон которого торчали оскаленные мордочки.

– Тук-тук, кто в тереме живет? – засмеялась Рстушка.

– Мышка-норушка! – ответила Жанока и как будто опомнилась. – А носок-то мой?

– Ой, скажи, что потеряла. Он все равно провоняет. И руками лучше этих, – Рст указала на уродливые мордочки, – не трогай, неделю потом руки не отмыть.

– У Аманбеке вечно что-то воняет! Мне мама вообще не разрешает здесь ничего трогать, – заявила Жанока, не спуская глаз с мертвого теремка.

– А ты знаешь почему?

– Почему?

– Это из-за мертвого мальчика. Ты же слышала его песенки?