Отец Симон - [3]

Шрифт
Интервал

– Да я в тот день, сынок, дрова колол на зиму, вот и отшиб два пальца. Сейчас уж стали двигаться, не волнуйся.

– Но ведь они заслуживают кары! Когда вы их остановили, когда отдавали последнее, что у вас было, они должны были упасть на колени и покаяться…

– Ах ты, сын грома! Когда же ты поймёшь, что значит «милости хочу, а не жертвы»? Покаяние в руках Божиих. Придёт время – покаются.

– А как же вы могли отдать разбойникам святые иконы? Они их на водку сменяли, я точно знаю.

– Сейчас-то они где?

– У одной старушки в красном углу. Я могу выкупить…

– Зачем же? Пускай молится. Они ей, видать, больше моего нужны. Иконы на свалке не окажутся, всегда к верующим попадут.

– Но ведь они в нечистых руках побывали!

– А наши-то с тобой руки чище, что ли? Мы с тобой такие же разбойники. Видел, у Саши все руки в мозолях, а ты говоришь, они нечистые. Руки нечистыми не бывают, нечистая только душа бывает, а она у Саши не хуже моей и твоей. Разве что неразумная.

– Но почему вы решили отдать иконы, когда они уже почти ушли? Чтобы они раскаялись и вернули даже то, что взяли раньше?

– Да потому что они просили отдать всё, что есть ценного. Что же я, утаивать буду? Это грех. А поначалу-то, когда мешок собирал, я про них и позабыл. Стал я сильно к вещам привязываться, к материальному. А икона – это та же вещь, пускай и священная. А Бог есть Дух. Вот Христос меня от ненужного хлама и избавил.

– А как же деньги? Это ведь были монастырские деньги, настоятель вам их на хранение отдал!

– Настоятель мне велел сколько надо нуждающимся раздать. А ребятам деньги нужнее всех были, раз они из-за них на преступление пошли.

– А откуда они узнали, что у вас есть деньги?

– А они и не знали. Ни с того ни с сего взбрело в голову, вот и всё. Бесы нашептали. Это Бог меня вразумлял, сынок. Помысл мне внушал, чтобы я мотоцикл у игумена выпросил (он всё для меня сделает). А я чуть было не послушал. Тяжело мне пять километров ходить, спина болит, все кости ломит. Да надо уж, видно, потерпеть. Всего несколько лет осталось. Бог сам терпел и нам велел! За грехи за мои!

– Какие же у вас грехи, вы живёте святой жизнью…

– Я ж тебе, сынок, только сейчас рассказал, какие. Смиряться немощи плотской не хочу. Иконки свои больше Бога и Пресвятой Девы любить я стал. Работать ленюсь… У каждого свой уровень битвы. Для одного грабить и убивать грех. Для другого дурной помысл в голову допустить – ещё больший грех, чем для того – убить. Первый Бога не знает, второй знает, да нарочно забывает, чтобы своим прихотям потакать. Это – гораздо хуже.

Старец помолчал.

– Да, и по поводу поста! – вдруг сказал он, пронзительно посмотрев на Алексея. – Пока не постись, родной. Вообще.

– Как не поститься? – задохнулся неофит[2]. – И по средам и пятницам? Это – долг каждого православного…

– Долг христианина – с прелестью бороться! Другие пусть постятся, а ты не постись годок, даже в Великий пост. Сейчас тебе вредно. Ешь, что душа пожелает, только не переедай. Через год придёшь, я ещё жив буду, я с тебя епитимийку-то эту сниму. Духовнику так и скажешь, что я запретил.

– А почему вы не открыли мне дверь тогда? Правило читали?

– Ты имеешь в виду, молился? – поправил старец, блеснув глазами. – Видать, молился. Только, если ко мне посетители, я всегда открываю, даже если молюсь. Правило у меня такое.

– Но разве можно прерывать Богообщение?

– А я когда с людьми разговариваю, то в них образ Божий вижу. Вот Богообщение и не прерывается. А тебе специально не открыл, видел, что мужички скоро придут. И ещё: много будешь знать, скоро состаришься!

– А ещё один, последний, вопрос можно? Этот урод (прости, Господи!) про вас статью мерзкую написал… Там со мной ещё один стоял, журналист. Имена и какой монастырь не называется, но можно догадаться…

– Алексей! Я вот тебя попрошу: зови уродом лучше меня, это соответствует истине. А его Александром звать. Я с ним уже говорил. Он сейчас Игнатия Брянчанинова читает.

– Как? Он? – Студент вытаращил глаза.

– Очень образованный человек, – сказал старец. – Стеснительный слегка для своих лет, но хочет развиваться. Что, если он у нас игуменом станет? – И старец посмотрел Алексею в глаза.

«Станет, – подумал юноша, – как пить дать, станет!»

– Ну вот и не хули никого!

Старец поцеловал Лёшу в лоб, вывел за руку во двор, благословил и сел на лавочку. «Увидимся ещё!» – произнёс он тихо, сливаясь с сумерками и безмолвием.

Когда Алексей последний раз обернулся, белоснежный голубь уселся на тёмное плечо старца. Но откуда он взялся и что делал на плече, так и осталось неизвестным.

Глава 2

ОТЕЦ СИМОН И ПРИЗРАКИ

– Батюшка! Я только что говорила с отцом Дамианом! – дрожа от волнения, сказала игумения матушка Феодора.

На лице отца Симона не дрогнул ни один мускул. Но глаза его смеялись. Он был духовником и основателем монастыря святой мученицы Сиры в Екатеринбургской области.

– Батюшка, вы строго запретили употреблять слово «святой» в отношении вас. Но Господь дарует нам многочисленные свидетельства, а противиться истине – грех…

– Господь дарует? – строго вопросил отец Симон. – А может, не Господь, а кто-то с копытами и с рожками? Кто просил тебя, матушка, звонить отцу Дамиану на мобильный именно сейчас? А за грех любопытства кто на Суде отвечать будет? А зачем сестёр стала звать и растрепала им?


Еще от автора Дмитрий Сергеевич Савельев
Мануальный терапевт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Страна Духа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь в стёклах

В книгу вошли три повести и рассказы о самых разных людях – о бизнесменах и алкоголиках, о врачах и бомжах, о священниках и самоубийцах. Главные герои пытаются найти ответы на вечные вопросы: чему посвятить себя в этой жизни? что лучше: самому служить или когда тебе служат? может ли земная любовь перерасти в небесную? как в обыденной жизни отличить друзей от врагов? как очистить своё зрение, чтобы ясно различать свет от тьмы?Эти рассказы и повести учат человека не сдаваться в самых безвыходных жизненных ситуациях; хранить верность своему слову; находясь на перепутье, всегда предпочитать злу добро, с какими бы вре?менными жертвами это не было связано.


Рекомендуем почитать
Залив Голуэй

Онора выросла среди бескрайних зеленых долин Ирландии и никогда не думала, что когда-то будет вынуждена покинуть край предков. Ведь именно здесь она нашла свою первую любовь, вышла замуж и родила прекрасных малышей. Но в середине ХІХ века начинается великий голод и муж Оноры Майкл умирает. Вместе с детьми и сестрой Майрой Онора отплывает в Америку, где эмигрантов никто не ждет. Начинается череда жизненных испытаний: разочарования и холодное безразличие чужой страны, нищета, тяжелый труд, гражданская война… Через все это семье Келли предстоит пройти и выстоять, не потеряв друг друга.


Смертию смерть поправ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рыжик

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.


Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Тайна старого фонтана

Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.


Колка дров: двое умных и двое дураков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.