Отец - [21]

Шрифт
Интервал

мне выгодно формировать такие личные примеры, которые меня развивают. Это очень здоровая, крутая, элегантная, красивая, вкусная, феноменальная комбинация! Тот же пример с сигаретами: откладываешь на потом, «на понедельник»? Жизнь проходит, здоровье гробишь, и запах противный постоянно. И тут необходимость личного примера для другого человека стала драйвером персонального развития. Вот так это работает, понимаете?

Теперь чуть подробнее. Исходная комбинация: многолетняя привычки курения. Я, в принципе, как Марк Твен, сто раз бросал, находился в самоубеждении, при каждой новой неудаче, что есть такая карма, посылаемая откуда-то свыше: прирожденный курильщик. Даже создал целую систему оправданий, что так заведено и сопротивление бесполезно, ничего изменить нельзя. Убаюкивал свою вину как мог. Столько энергии и сил тратилось на создание и эксплуатацию этой системы анти-самоубеждения, что страшно вспоминать!

И вот в правильный момент один из наставников говорит, что можно видоизменить мою текущую комбинацию (семья, дети, работа, привычки) добавлением нового элемента. Покурив, я фактически посылал некий сигнал в голову, что все окей, все в порядке. Значит, нужен новый элемент, который эту же информацию доставлял бы в мозг, но без вреда. Я не поверил. Думал, какая-то глупость. Ну а как? Судите сами, 25 лет человек курит, уже сложилась целая идеология, что это карма. Но я предприниматель – решил попробовать, проверить. И я сказал, что верю. Интересное наблюдение: пробовать что-либо без принятия на веру бессмысленно. А если я «пока не увижу, не поверю», я ищу доказательства – но, конечно, их нет. Ведь я изначально настроен на то, что их в принципе быть не может. И другая ситуация – «я верю». Начинаем смотреть, а затем видеть доказательства. Так и здесь.

Я получаю информацию. Признаю, что «карма курильщика» стала системой, и применяю новый подход. Я ведь сделал уже 120 разных попыток бросить. И вот – делаю мощное переключение: теперь верю, что можно заместить этот проблемный элемент в своей жизни. У меня прекрасная семья, работа, бизнес – у меня все прекрасно. Но вот эта хрень живет во всех комнатах моей квартиры, она поселилась везде. Она не питает меня. Точнее, даже так: она питает меня ядом. Я иду… на батут. Прыгаю, вижу, что могу воссоздавать новым образом яркость, наполняющую меня, – в этот момент мне совсем не хочется курить. Поверив, я вдруг начинаю видеть, что это действительно так. Выходит, что моя жизнь перекомбинирована. Я могу добавить в нее вместо ритуала курения другие ритуалы, которые будут посылать такие же сигналы в центр удовольствия, наполнять меня, может быть, даже больше. Я способен получить лучшую комбинацию, еще более сильную, чем нынешняя, при всех ее достоинствах. Я верю, потому что знаю, что всегда есть хорошее, а есть лучшее. Начинаю пробовать добавлять вместо ритуала курения другие штуки: батут, соки, ЗОЖ, зарядку, 50 бёрпи ежедневно (мое любимое упражнение, сочетающее планку, прыжок и отжимание). Это моментально выводит меня в другую комбинацию. А дальше всегда возникает вопрос. Та часть мозга, которая ностальгирует по старым привычкам, говорит: «Все, пора возвращаться. Туристическая поездка окончена. Посмотрел? Молодец. А теперь давай назад». Потому что сила привычек огромна. Четверть века курения, шутка ли! А «прогрессивная» часть мозга отвечает: «Я уже не хочу. Мне теперь и здесь хорошо». На вопрос, буду ли возвращаться в ту ситуацию, в исходный расклад, отвечаю однозначное «нет». И обратите внимание – это уже не на силе воли. Я просто остаюсь в новом, которое реально лучше. Для этого не нужны усилия, не надо заставлять себя, держаться «на морально-волевых». Такие преобразования меня наполняют: я не бросаю, я создаю новую комбинацию. Это мой личный пример для самого себя.

Но только давайте без крайностей, ладно? Я не сторонник отказываться от всех обедняющих привычек сразу. Предпочитаю иметь баланс обедняющих и обогащающих. Но вторых должно быть не меньше первых, а лучше чуть больше. Если вы имеете несколько обедняющих привычек – ничего страшного. Просто добавьте немного обогащающих. У меня, когда отвалились курение и алкоголь, баланс резко сместился в сторону обогащающих привычек. Я сразу испытал наполнение, меня прямо распирало. В первые несколько лет после этого находился в странной эйфории: мне не пришлось делать волевых усилий – и при этом я оказался в обогащающей комбинации. Потом уже просто к ней привык. Сейчас эйфории, конечно, уже не испытываю.

Так что я не сторонник убирать все обедняющие привычки разом. Это как полет на воздушном шаре. Летят путешественники, шар начинает спускаться. Что надо сделать? Взять пару мешков с песком и выбросить. В «земной» жизни так же: лучше иметь несколько обедняющих привычек, чтобы в момент, когда тебя начинает приземлять, отпускать их и взмыть ввысь. И не надо никакого усилия: ты просто взял обедняющую привычку и отпустил ее. Такая вот метафора. Поэтому иногда, когда я чувствую проседание, думаю, что́ мне еще надо отпустить, как дальше обогатить комбинацию? Когда человек отпускает мешок с песком, ему становится легче, он летит выше. И не держит канат, не перетягивает «на зубах». А там, глядишь, и окружающие заметят изменения – начнут спрашивать. Ты рассказываешь им о том, как все работает, и тем самым транслируешь на других свой личный пример.


Еще от автора Игорь Владимирович Рыбаков
Жажда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Записки доктора (1926 – 1929)

Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Последний Петербург

Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.