Отец — это звучит гордо - [25]

— Чисто.

Лавр, заложив руки в карманы брюк, неспешно переступил порог. Он равнодушно окинул взглядом помещение и слегка покачал головой, внутренне соглашаясь с какими-то одному ему известными собственными мыслями.

— Свободны, — коротко бросил он ретивым браткам.

Те мигом ретировались из помещения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дама в стальном костюме потрясла головой, возвращая себе чувство утерянной реальности и обсыпая перхотью приподнятые плечики. Ее идеально выщипанные брови, на совершенствование которых явно был затрачен не один час кропотливой работы, сурово сошлись возле переносицы.

— Гражданин! Вы, что ли, неграмотный?! — накинулась она с обоснованными, на ее взгляд, претензиями. — Прием по личным…

— Цыц! — резко оборвал ее авторитет.

После этого он прошел к рабочему столу дамы и, вольготно расположившись в пустующем кресле, забросил ногу на ногу. Извлек из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, выудил одну и неторопливо сунул ее в рот. Щелкнула зажигалка, и Лавр окутался клубами дыма, помахал рукой, разгоняя смог.

— Почему ректора на месте нет? — безапелляционно поинтересовался он.

Его беспардонное поведение смутило женщину, и она от растерянности вдруг обнаружила в себе склонность к заиканию. Однако прежде этого за ней не водилось.

— Р-ректор в П-париже, — залепетала она. — По линии… обмена…

— Обмена долларов на франки? — Федор Павлович открыто улыбнулся, демонстрируя собеседнице свои зубы.

— Я за ректора не отвечаю! — Она поставила графин на подоконник. — Я… я слушаю вас!

— Нет, это я вас слушаю, барышня. — Лавр глубоко затянулся и, запрокинув голову, выпустил в потолок мощную струю дыма.

Подобное необъяснимое поведение странного визитера окончательно добило университетскую дамочку. Понять, чего именно от нее хотят, было совершенно невозможно. Шаткие женские нервы не выдержали оказываемого на них давления.

— В чем дело, наконец?! — громко вопросила она после непродолжительной паузы, в течение которой искренне пыталась постигнуть ход мыслей собеседника. — Прекратите… гипнотизировать! Я не понимаю!

— Сейчас поймешь, — заверил ее вор в законе, по-простецки переходя с женщиной на «ты». — Возьми у меня бумажку. Вот. — Он выудил из бокового кармана пиджака лист и небрежно протянул его женщине двумя пальцами. — Запроси дело. И сию секунду этого мальчика вызови. Чтоб извиниться. Мол, ошибочка получилась с зачислением. Я доступно ставлю задачи? Или объяснить популярней? — Лавр нахмурился, почувствовав в собеседнице колебания. При этом он прищурил левый глаз, предохраняя его от едкого табачного дыма.

Дама тем временем, словно в трансе, приблизилась к сидящему в кресле мужчине и, нетвердой рукой перехватив предлагаемый им лист, тупо уставилась в написанное. Будучи по природе своей женщиной отнюдь не глупой, теперь она уже в полной мере осознала, чего от нее добиваются. Высокопоставленные ходатаи не раз являлись в здание университета с аналогичными просьбами.

— Популярней не надо, — вяло произнесла она. — Все д-доступно.

— Умница, — с чувством похвалил ее Лавр и совершил еще одну глубокую затяжку. — Все доступно. Образование — в том числе. Если, конечно, человек его достоин. Образования.

— Разумеется. — В небесно-голубых глазах пышнотелой мадам появился неподдельный интерес к этому уверенному в себе господину. Она включила все свое обаяние и пропела бархатным голоском: — Чаю? Кофе? Лимонаду холодного?

Лавр медленно покинул уютные объятия занимаемого им кресла. Он шагнул к рабочему столу хозяйки кабинета и загасил сигарету в хрустальной пепельнице. Улыбнулся.

— Нет. — Он покачал головой. — Я в столовую пойду питаться дробно. Кашки поем рисовой. Язва, — пояснил авторитет. — Вроде ерунда, но убить может.

— Разумеется, — вновь согласилась с ним женщина. — С язвой шутки плохи.

— Ох, плохи шутки. Но мы-то не шутим. — Глаза авторитета азартно блеснули. В нем неожиданно проснулся давно уже дремавший сердцеед. — Мы-то с вами — люди серьезные. Не так ли?

Сальный взгляд замер на глубоком вырезе женского пиджака, который с трудом удерживал в тягостном плену необъятный бюст. Дама со знанием дела перехватила его взор. Бедра вульгарно качнулись, а грузное тело с долей некоторой экзотики и кокетства изогнулось над полированной столешницей.

— Разумеется! — Голубые глаза затянулись мутной поволокой.

— Привет. — Ната поднялась с узкой скамейки во дворе дома и одернула свою не в меру коротенькую юбчонку. — Ты домой?

Девушка уже более часа дожидалась у подъезда возвращения загулявшего где-то Федечки. Надо заметить, что на сегодняшний день у Наты были весьма серьезные и отчаянные планы. И касались они как раз непосредственно персоны Федора Розгина. Впрочем, догадаться об этом было не сложно уже по одному виду девушки. Она основательно подкрасилась, хотя в общем-то сделала это и не очень умело, нацепила ту самую юбку, о которой упоминалось выше, и к ней добавила еще белую маечку с завлекающей надписью на груди «I want you». Это уже о многом говорило, и остановившийся возле девушки Федечка, естественно, не мог не догадаться о бродивших во взбалмошной головке идеях и желаниях. Не иначе, Натуся вознамерилась распрощаться сегодня со своей порядком поднадоевшей девственностью. Другого объяснения увиденному просто не было.