Отец — это звучит гордо - [15]

— Конечно русские, — не стал спорить он, все же еще находясь в некоторой растерянности от столь неожиданного напора со стороны босса. По мнению кавказца, Лавр явно перегибал палку в эмоциях.

— Поэтому Дюбелю — на-кась, а не его внешний управляющий! — меж тем продолжал разглагольствовать авторитет, тыча свернутым кукишем чуть ли не в нос притихшему и оторопевшему Гамлету. — У нас свой найдется — хочешь внешний, хочешь — внутренний…

— Навалом всяких, да? — осторожно спросил кавказец, опасаясь очередной вспышки беспочвенной ярости Федора Павловича.

— Да! — Лавр шагнул к окну и раздернул пошире тяжелые портьеры. В спальне сразу стало заметно светлее, что еще больше вдохнуло энергии в хозяина данных апартаментов. Он гордо приосанился и выпятил грудь колесом. — Дюбелю пятак уступишь, он всю сберкнижку захапает! — не унимался именитый вор. — Тут вопрос принципа! — Казалось, Лавриков только сейчас заметил мирно восседавшего в кресле Гамлета и произнес уже не в безликое пространство, а непосредственно в глаза собеседнику: — Ты давай действуй, действуй! Чего расселся? Вставай, беги.

— Сейчас побегу. — Кавказец энергично вскочил на ноги и почти на лету подхватил свой модный кожаный портфель. — Но… Цена? Какой ценой?

Лавр глубоко засунул руки в карманы широкополого домашнего халата и вновь несколько раз качнулся на носках. Машинально поймал себя на мысли, что к нему прилипла еще одна некрасивая привычка.

— В принципиальных вопросах я за ценой не стою, — заявил он, и тут же новая волна агрессии захлестнула его сознание. — Хэ… Дюбель!.. Кто такой Дюбель?! Щенок с молочными резцами!.. Таких дюбелей я в стенку у параши пальцем заколачивал.

Лавр на секунду задумался, затем устало плюхнулся в кресло, где еще так недавно восседал его советник по финансам, и щелкнул в воздухе пальцем. По опыту Гамлет знал, что обычно подобным образом Федор Павлович акцентирует внимание окружающих на какой-то неожиданно созревшей у него в голове идее. Сам кавказец, как правило, опасался этих акцентов. С Лавром любому полагалось держать ухо востро. Никогда не знаешь, какой фортель он выкинет в следующий момент. Гамлет напрягся, как перед ожиданием сокрушительного удара в челюсть, и на его лице отобразилась каменная маска. Интуиция не подвела уроженца гор.

— Я Ессентуки предупрежу! — веско произнес Лавриков, и его цепкие пальцы мгновенно выудили из кармана миниатюрную коробочку сотового телефона. Авторитет отбросил крышечку панели. — Сам даже мараться не буду! Пусть пощупает этого…

Гамлет подскочил к боссу и несколько фамильярно положил ему руку на правое плечо. Лавр скосил недовольный взгляд, и кавказец, почувствовав, что хватил лишку в панибратских отношениях с законником, резко отдернул волосатую кисть, отступил на два шага назад и испуганно замотал головой. Федор Павлович удивленно изогнул левую бровь, пытаясь понять, на чем именно основывается пока еще молчаливый протест экономического советника.

— Что такое? — с откровенным пренебрежением уставился он на кавказца. — Какие-то проблемы?

— Нет. — Гамлет нервно сглотнул и тут же поспешно добавил, не сводя карих глаз с зависшего над телефонными кнопками пальца Лавра, с таким видом, будто этот самый палец готовился в настоящую минуту рвануть атомную бомбу где-нибудь на территории Соединенных Штатов Америки. — Ессентуки пока не надо! Сначала надо макроэкономическими методами попробовать, а дальше видно будет.

Вор в законе захлопнул компактный телефончик.

— Уверен? — на всякий случай коротко поинтересовался он.

— На сто процентов. — Гамлет кивнул.

Черненькая коробочка вновь скрылась во вместительном кармане, а сам авторитет понемногу начинал успокаиваться, оставляя поднятую самим кавказцем бурю позади. Его голова с уже основательно седеющими волосами безвольно откинулась назад, благополучно встретившись с высоким кожаным подголовником. Лавр смежил веки и несколько раз с шумом выдохнул из легких накопившийся воздух. Гамлет неуверенно топтался рядом, не зная, как же ему лучше поступить в сложившейся ситуации. То ли по-тихому ретироваться, не напрягая более босса своим присутствием, то ли участливо осведомиться о самочувствии Федора Павловича.

Лавр открыл глаза.

— Ты еще здесь? — спросил обычным будничным голосом, будто это не он тут распалялся и брызгал слюной в разные стороны пару минут назад.

— Ухожу, ухожу, — засуетился кавказец.

— Но имей в виду, — бросил ему вслед Лавриков, едва волосатая кисть горца легла на золоченую дверную ручку. — Если не получится макроэкономическими… Тогда вплоть до войны!

— Конечно. — Гамлет натянуто улыбнулся, обернувшись через плечо, и уже в следующую секунду скрылся за дверью.

— Дюбель! — вновь хмыкнул Лавр, оставшись в гордом одиночестве.

А Гамлет, целиком и полностью удовлетворенный исходом сегодняшних переговоров с боссом, и в частности — достигнутым результатом, со слащавой улыбкой на устах неспешно спустился вниз по лестнице, миновав внушительный кордон ребят из убойной бригады Ессентуки, и пригладил мохнатой пятерней завивающиеся на затылке волосы. Он нацепил на нос дымчатые очки и вышел на улицу, подставляя жарким солнечным лучам и без того уже загорелое лицо. День можно было считать удачным. Кавказец выудил из кармана автомобильный брелок, и его иномарка радостно пискнула, освобождаясь от сигнализационной блокировки. Гамлет вольготно расположился в салоне и водрузил обе руки на баранку. С минуту, наверное, он сидел без движения, после чего решительно встрепенулся, как бы возвращаясь из мира грез в насущную реальность, и резво повернул ключ в замке зажигания под рулевой колонкой. Двигатель откликнулся на его призыв мягким монотонным урчанием.