Отдыхать, так по-божески! - [27]

Бог Бардов прервал музицирование и, схватив карандаш, быстро набросал что-то на бумаге, потом потянулся куда-то вниз, вытащил бутылку и сделал основательный глоток, глядя в окно. Заприметив Элегора, мужчина улыбнулся и приветливо махнул рукой:

— Привет, заходи, парень!

"Дела подождут!" — тут же решил бог, крикнул в ответ: — Привет! — и ринулся к павильону.

Внутри оказалось неожиданно тепло: действовал пол с магическим подогревом. Кинув плащ на ручку мягкого дивана, Элегор сел напротив принца.

— Хочу сделать на Новогодье "Осенний сонет" для Элии, — без всяких предисловий бросил принц и снова взял гитару.

Элегор кивнул. Получив один раз в зубы за насмешку над способностью принцессы оценивать музыкальные шедевры и подробное разъяснение о том, что "сестра, может, сама не играет и не поет, но хорошую музыку любит, понимает и умеет слушать, как никто", герцог больше не возникал. Да и желания подразнить Кэлера не возникало. Узнав принца получше, герцог имел только один серьезный вопрос: "Как такой классный мужик попал в семейку буйно помешанных извращенцев Лимбера?".

Но сейчас Элегор не задавался никакими вопросами. Откинувшись на спинку дивана, герцог слушал музыку, рождающуюся прямо у него на глазах под чуткими пальцами Кэлера. И творивший музыку принц совсем не казался вульгарным мужланом, которого интересуют лишь бабы, выпивка и жратва. Слетело все наносное, остался истинный Кэлер — Бог Бардов, Покровитель Поэтов и Музыкантов. Зеленые глаза, подернутые мечтательной поволокой, лучились мягким светом романтики.

Приняв душ, вымыв голову с травяным шампунем, переодевшись в чистую льняную рубашку, плотные штаны из мягкой кожи и пристегнув меч, Ларс отправился к Нрэну, чтобы рассказать другу о проделках сестры. Не то чтобы воина можно было назвать ябедой, но он считал, что маленькие принцессы должны строго придерживаться кодекса поведения, в который не входит орошение бульоном гостей замка. А если означенные принцессы кодекса не блюдут, то обязательно должны быть наказаны. Для таких как Ларс слово "должен" было куда больше, чем просто слово.

Желтокожий как лимон (Ларс и сам одно время держал таких) слуга Нрэна проводил его в комнату отдыха. После утренней тренировки принц вместо обычного посещения библиотеки решил расслабиться. У него из головы никак не шел зловещий гость Элии. Бог ревновал до умопомрачения и ничего не мог с собой поделать. Поэтому, сделав маленькую уступку собственному настроению в честь начавшихся семейных дней, принц отправился в комнату отдыха.

Накинув черный расшитый золотом халат, расположившись на огромном янтарном эндорском ковре среди множества разнообразных подушек, он курил кальян. Один вдох дикой смеси трав, собранной в нескольких сотнях миров и смешанной по личному рецепту Нрэна, свел бы с ума любого завзятого токсикомана, ну а Богу Войны он просто помогал немного расслабиться. Музыкальный кристалл на резном столике в углу наигрывал тихую мелодию. По левую руку от принца стояло блюдо с кувшином вина и солеными орехами.

Кивнув другу, Нрэн, молча указал рукой по правую сторону от себя и протянул ему мундштук.

Ларс сел, затянулся и спустя некоторое время промолвил:

— Твоя сестра вылила на меня бульон через окно.

— Элия? — ошарашено выдохнул Нрэн. Он всегда считал, что принцесса готова на все, чтобы привлечь внимание понравившегося мужчины, но не таким же образом!

— Нет, — недоуменно глянув на друга, Ларс коротко пояснил. — Не кузина, сестра.

— Бэль, — мрачно констатировал принц и тяжело вздохнул.

— Ты ее выпорешь? — почти констатировал воин.

— Не знаю. Элия против того, чтобы я шлепал Бэль, — нахмурился Нрэн.

— Нельзя слушать мнения женщин в воспитании детей. Они мягкосердечны, — посоветовал Ларс, снова затянувшись.

Принцу показалось забавным, что кто-то еще может счесть Элию мягкосердечной, и он улыбнулся одними уголками губ.

— Сестра говорила, что надо объяснять Бэль, в чем она не права, где поступила плохо, а порку девочка будет воспринимать как ничем не мотивированное избиение. Впрочем, я все равно шлепал, не помогает. Она отлежится и начинает хулиганить снова.

— И делает то же самое? — подозрительно спросил Ларс.

— Нет, придумывает что-нибудь новое, — скорбно вздохнул Нрэн. — Если она не катается на люстре, то рисует на обоях, выпускает у Энтиора зверей, стреляет в послов из лука, лазает по деревьям, катается по перилам, мажет клеем стулья, пытается обрезать волосы или напялить штаны…

— Да, — Ларс повторил его вздох, начиная считать сестру друга настоящей малолетней преступницей. С такими проблемами в воспитании он никогда не сталкивался. Мальчики обычно сразу понимали язык кулака, а девочки никогда на его глазах не выкидывали ничего подобного.

— А Элия была такой же? — наконец, спросил воин.

— Нет, — горько улыбнулся бог, крутя в пальцах орех. — Она всегда была настоящей леди. А если проказила, то никто не мог доказать, что она виновна.

— Познакомь меня со своей кузиной, — попросил Ларс.

Орех рассыпался в прах под внезапно сжавшимися пальцами Бога Войны. Внимательные ревнивые глаза с каким-то отсветом безумия уставились на друга. На секунду Ларсу показалось, что Нрэн его сейчас убьет, но потом янтарный свет потух и принц сказал почти безразлично: