Отдых на свежем воздухе - [26]

– Хм, Тадео… Я в погребе взял бутылку альмадино, наставнику подарю, – сказал Робертино, принимая у него чашку с кофе, в которое тот ловко влил молоко так, что оно все ушло на дно. – Вот только там винник побывал, две бутылки альмауваса пропали.

– О боги! – Тадео чуть кофе не пролил от огорчения. – Что ж я дону-то скажу?! Недоглядел…

– Ничего страшного, Тадео, – Робертино потянулся к столику и взял загогулинку-чурро. – Вины твоей нет. А погреб я уже запечатал, туда больше никакой фейри не пролезет.

– Ох, спасибо, сеньор Роберто… – Тадео подал кофе Тонио, предварительно положив туда два куска сахара. – Завтра утром пойду погляжу, может, этот гаденыш не только альмаувас похитил… Да и сеньор Марио на днях жаловался, что вроде как тинто прокисло.

Вздыхая, Тадео ушел. Паладины принялись смаковать кофе и чуррос, поглядывая на большие часы на каминной полке.

– И все-таки, как нам пройдоху аллеманца наказать? – Оливио подцепил другой чурро. Кофе в его чашке еще оставалось много, кестальцы предпочитают наливать его в большие объемистые чашки, в отличие от плайясольцев, которые для этого даже специальные крошечные чашечки изобрели.

– Надо, чтоб по договору все было, иначе не выйдет, – вздохнул Анэсти. – Только я не представляю, как. Разве что взять и всей толпой завалиться, да назаказывать еды кучу… и то мы вряд ли на эскудо сожрем...

– М-м-м… Я могу на это дело своих однокурсников подбить, – задумался Робертино. – Сказать, что я всех угощаю... Нет, все равно на эскудо не наберется, при тамошних-то ценах... О. Я, кажется, понял, что именно можно сделать.

И он тут же поделился идеей с товарищами. Товарищи оценили и захихикали.

На следующий день была седмица. У большинства младших паладинов – законный свободный день, который они могли провести как им угодно, разве что покидать столицу было нельзя. У Оливио, по счастью, в этот раз это был по-настоящему свободный день – наконец-то зимние приемы в особняке Вальяверде закончились. У Робертино утром в университете была одна лекция, после которой он тоже мог быть свободен на целый день.

Еще вечером, перед сном, Оливио, Тонио и Робертино предложили сотоварищам вместе завалиться в тратторию «Королевство вкуса» и славно пообедать. Такое же предложение своим соседям по спальне сделал и Анэсти, к тому же он еще послал записки своим столичным знакомым ингарийцам. А Робертино, как и собирался, позвал на обед своих университетских товарищей. Тонио же с утра наведался в мартиниканский квартал, где у него уже давно завелись приятели, и пригласил на обед десятка полтора земляков. Посвященный в затею Жоан, в свою очередь, тоже организовал с дюжину знакомых сальмийцев, среди которых оказались двое из тех кавалеристов, которым хозяин траттории вчера отказал. Да еще и Джорхе с женой и своими друзьями присоединились, и Марио с несколькими приятелями-художниками (ему еще вчера Робертино оставил у Тадео записку). В дело посвятили также и Бласко, а тот рассказал Жиенне, своей сестре-инквизиторке, и они оба привели своих друзей. Так вот и получилось, что к обеду в «Королевство вкуса» разом явилось больше сотни посетителей. Хозяин при виде такого нашествия сначала побледнел, потом покраснел, потом опять побледнел, а потом пошел пятнами, но выгонять не рискнул. Паладины и студенты тут же кинулись сдвигать столы в один и одновременно требовать подать все самое лучшее и побольше. Когда все наконец уселись и хозяин спешно начал расставлять по столу бутылки с разным вином (альмаувас подал Робертино, Тонио, Оливио и Анэсти), Робертино встал и сказал:

– Уважаемые гости! Мы все собрались здесь, дабы отметить сразу несколько знаменательных событий. Во-первых, я и мои друзья-медики наконец сдали экзамены на практикантов! И это надо обязательно обмыть!

Студенты и студентки нестройными воплями подтвердили это желание и намерение. Робертино сел, зато встал Тонио:

–А во-вторых, я так и не отпраздновал с друзьями и земляками День Квезалькатль, особенный праздник моего рода. Так что хочу исправить это упущение! Хозяин, всем укаманью и морс из опунции! И не говорите, что у вас нет.

Хозяин опять пошел пятнами, но молча метнулся на кухню.

После Тонио встал Анэсти, довольный и сияющий (причина этого тут же и прояснилась):

– А я… А у меня новость с утра радостная: письмо пришло, что племянник родился! И это тоже обмыть полагается, чтоб здоровым рос и крепким! Так что, хозяин, фокайского всем для начала, потом уже к красному перейдем.

Обалдевший аллеманец, уже почти зашедший в кухню, остановился, открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут поднялся Джорхе (которого тоже посвятили в суть дела):

– И у моей жены Беренгарии на днях был день рождения, а мы толком и не праздновали. Так вот сейчас мы тут в том числе и для этого собрались. Эй, хозяин, в твоем погребе, надеюсь, найдется бочонок хорошего сальмийского вина? Хотя бы гондомарского красного, что ли.

Хозяин впервые за время существования траттории «Королевство вкуса» пожалел, что так и не нанял подавальщиков (не хотел, чтоб кто-то знал о фейри), но делать нечего, пришлось самому всё на стол таскать. Бедняга Малыш Якоб то и делал, что туда-сюда мотался, воруя вино и продукты по всей Фартальезе, да бегал вокруг печи и разделочного стола, ухитряясь готовить еду невероятно быстро и в огромных количествах.