Отдохни, Господи, ты устал... - [13]

сплю…

Обоснование предварительного диагноза

На основании анамнеза жизни пациента, анамнеза заболевания и психического статуса

выставляется предварительный диагноз: пациент совершенно здоров.

Под кожей

- Со временем я понял, что мой отец, Элизабет, мать – они все под моей кожей.

Закрываешь глаза, и они оживают. Я мог контролировать наши встречи.

- А сейчас не можете?

- Могу. И вы даже не представляете, что творится в моей голове, доктор. Осознанные

сновидения – это все, что остается у человека, способного управлять своим сном. Я

отличаю реальность от дремоты, но не нахожу причин оставаться здесь, получая желаемое

на просторах временного забвения. Секунды за чертой воображаемого я провожу в записях, в осмыслении ненужности объективного. Чем дольше я бодрствую – тем сильнее желание

прикончить себя.

- И отказаться от встреч с близкими?

- Я не держусь за воображаемых мертвецов, доктор. Пометьте там у себя: мне глубоко

безразличен каждый из тех, кто отпечатался на моей памяти. Даже вы. Посмотрите на себя.

Зачем вы мне помогаете? И помощь ли это?

- А вы как считаете?

- Отвечайте на мой вопрос. Я вменяем. И скоро меня приговорят к смертной казни. Мы оба

это знаем.

- Я считаю, что наша беседа – необходимая процедура, которая может стать помощью, а в

крайнем случае – вашим спасением.

- Да, вы объявите меня невменяемым и превратите в подопытную крысу. Навесите на меня

мириады датчиков, попросите денег на исследование осознанных сновидений. Получите

долбаный грант и проведете остаток моей жизни в поисках своих ответов.

- Если рассуждать…

- …рационально, док, вы – идиот. Восприятие иррационально. Запомните раз и навсегда.

Мои сны не дадут ожидаемых результатов. Вы никогда не станете Лабержем, или хотя бы

ван Эденом. Запишите: я – доктор Бизли – сраный неудачник. Да, именно так. Вы не можете

развернуться и уйти, потому что я – ваш лучик психиатрического света. Вы же – всего лишь

вариант. Это печально. Для вас, док.

- Вы считаете, что задели меня?

- Я в этом уверен.

- Почему?

- Вы относитесь к категории мазохистов, док, но мазохистам тоже больно.

- Но вы же понимаете, что я могу и без вашего согласия написать «невменяем»?

- Да, доктор Бизли, в вас заговорила обиженная толстая девочка, которой по великой

случайности достались крохотные яйца. К сожалению, вашему, никому не нужному

сожалению, результат эксперимента зависит от контрольной группы – меня. Эндшпиль.

Либо разочарование, либо осмеянные результаты исследования. Один из типов

безысходности, некогда посетившей моего отца.

Обоснование предварительного диагноза

На основании анамнеза жизни пациента, анамнеза заболевания и психического статуса

выставляется предварительный диагноз: пациент невменяем.

Под кожей

Я, умирающий три раза в день, просыпаюсь вновь в восемнадцатом отделении. Три приема

сна – как три приема пищи.

Многофазный сон. Только я не стремлюсь продлить время бодрствования, а смертельно

желаю уничтожить нервную систему. Хочу забыть, как это – контролировать неосознанное.

Пометьте на полях: восприятие ни от чего не зависит.

Отсутствие логики в чем-то – и есть порядок.

Я, воскресающий три раза в день в восемнадцатом отделении, умираю, когда просыпаюсь.

Отличите реальность ото сна.

Где бы вы ни были – будьте мнительны.

___________________________________________

[Pale]

И Будда терпит до трех раз…

Оригами. Ты не оригинален. И сложен по возможностям создателя.

Я крепче сжимаю листок бумаги в кулаке. Ногти вонзаются в кожу ладони. Красное на

белом – бессмысленно. Кровь ли это на васи, или же лепесток сакуры. Какая между ними

разница? Время делает их все более вероятными, но поток необратимости расставляет все

по местам, сводя счеты с ощущением бесконечности. Ветер срывает с меня одежду, дождь

смывает останки раскаяния. Я не несу ни перед кем ответственности. Но и капля крови –

ничто, если нет клетки, нуждающейся в тепле. И один лепесток неважен, если он опал с

цветка сакуры.

Осибана. Ты не являешься собой. И сложен из слов и мнений.

Сухими мыслями твоего окружения воссоздается чужеродное Я. Каждая секунда

давит словно пресс, пытаясь оправдать случайность твоего существования. Кости хрустят

под невыносимостью своего же естества. Желание нивелировать себя берет верх в схватке

со стремлением быть. Просто быть, чтобы и дальше обрастать мхом спасителей, которые

знают, что нужно делать. Шаг длиною сто пятьдесят метров. Это не то, чему меня учили. Но

именно то, что кроется между строк. В безысходности есть свои плюсы: она позволяет тебе

думать, что суицид – правильное решение. Твое решение. Умерев, ты поймешь, как устроен

мир вне тебя. Но тело сопротивляется, говоря о том, что за чертой может быть лишь

разочарование. Ничто и нигде. Но я знаю, что в той тишине и есть смысл.

Икебана. Ты – это я. И сложен мной.

Смысл задачи – в наличии ответа.

Стихия делает тебя невозможным. И не жаль, что все так и закончится. Рано или

поздно кулак разожмется, и бумага растворится в океане событий. Никому не нужных и

безликих моментов. Ничего нет, покуда разум в силах замещать общепринятое на

желаемое. Иллюзия причастности к чему-либо большему, нежели ты сам, разлетится