Отдел "Т.О.Р." - [24]

Вечером того дня Костя был сам не свой. Ему было явно плохо – возможно, тромб отцеплялся не разом, а постепенно, я не знаю, как это бывает. Но ему явно было больно и тягостно.

Он сидел в кухне, на табуретке, привалившись к стене. Пот лился с него градом и даже капал с табуретки. Сначала я подумала, что он сильно пьян – так странно он сидел и выглядел. А потом я поняла, что ему плохо, и всерьез обеспокоилась.

 «Как ты себя чувствуешь? Может, вызвать врача?» - спросила я.

«Не надо, Кать. От этого врач не поможет» - тихо-тихо, почти шепотом сказал он, и я вновь заподозрила, что он пьян. Но никаким алкоголем от него не пахло.

«Что с тобой?» - уже совсем забеспокоилась я.

«Я у тебя плохой муж» - сказал он. «Взялся работать на таких людей, и так их подвел. Но, с другой стороны – не сделал подлости. Может, в рай пустят…»

«Какой рай, ты о чем?» - тут я замахала руками. «Совсем крышей двинулся со своими рабочими интригами?»

А он поднял на меня влажные глаза и так же без выражения сообщил: «Я сегодня умру, Кать».

И пока я думала, кого вызвать первым, «Скорую» или «Психиатрическую», он ушел в спальню и лег на кровать. И умер – где-то через десять минут.

Всё это можно было бы списать на предсмертный бред, конечно. Однако через день я разбирала его вещи, в том числе мобильный телефон. Так вот, в сообщениях на его телефоне последней входящей СМС была такая (цитирую дословно): «Ты очень подвел нас. Эта женщина должна была умереть сегодня, от этого многое зависело. А ты позволил вмешаться совсем неопытному Защитнику. Контракт считаем разорванным ввиду неисполнения одной из сторон – тобой - условий договора. Прощай. D.» И вместо номера, с которого пришло СМС – «Нет номера».

Ровно через час после ее получения он умер.

Вы что-нибудь понимаете, Ярослав Олегович?»

 - Не вполне, - вслух ответил Краснов. Сон у него как-то резко отшибло.

Женщина, что должна была умереть. Первухин, помнится, запротестовал, когда он рванулся защищать Марину. Защищать… Так стало быть, он всё-таки – Защитник? Кого, от кого? Кроме того, судя по всему, у него появились могущественные враги, скрывающиеся под псевдонимом «D.»

 - Всё страньше и страньше, - резюмировал он. – Ну что ж, попробуем прожить и с этим.

Накрывшись одеялом, он всё же постарался заснуть. Завтра рано вставать. Дел у отдела "Т.О.Р." прибывало с каждым днем. 

Иван Бушман «Отдел «Т.О.Р.», вторая серия Дело одержимого убийцы

Глава 1.

 Сентябрь в этом году выдался на редкость теплым, словно извиняясь за нежаркое дождливое лето. Настоящая благодать: дневная температура около двадцати, ласковое теплое солнышко... В суетливой Москве, впрочем, до этого почти никому не было дела — Moscow, как поется в известной песне, «never sleeps»: ночью веселится, днем работает, так что обращать внимание на погоду и природу некогда. А зря. Этот бы офисный планктон да в тайгу осенью, когда от буйства красок разбегаются глаза и сбоит дыхание...

Пробка окончательно застопорилась. Краснов усмехнулся, чуть поддал газу и поехал между рядами, следя, чтобы никого не зацепить. Мотоцикл он купил с первой же зарплаты, еще в начале лета — никаким другим способом передвигаться по здешним пробкам не хотелось. Метро Ярослав не любил: телепату там приходилось нелегко. В подземных туннелях и коридорах  мысли приобретали особенное, сложно объяснимое словами липкое «эхо»,  способное годами метаться от стены к стене. Это «эхо» скапливалось  в какое-то мертвое, но пугающе осмысленное поле. Спускаться в метро означало погружаться в какофонию мертвых голосов, чувств и образов, ощущать их ежесекундно, и наружу Краснов едва выходил, обливаясь потом и держась за стену. В общем, не любил он метро.

Впрочем, и на поверхности экстрасенсу приходилось нелегко — в Москве, на его вкус, было всё же слишком людно. Краснову постоянно приходилось обновлять и поддерживать «ментальный щит», чтобы не цеплять на себя  разнообразный негатив, так и сыпавшийся со всех сторон.

Например, сейчас, обогнав километровую пробку между рядами, можно было восстанавливать «щит» с нуля: столько отборно нехорошего пожелали ему вынужденные мариноваться в своих железных банках водители. Ну да чего, в первый раз, что ли...

Бормоча наизусть мантру и визуализируя «щит», он сам не заметил, как добрался до офиса отдела «Т.О.Р.» - или, как они его называли между собой, «базы».  Настроение держалось отчего-то не под стать погоде — пакостное. И дело было не в подцепленном от несчастных водителей негативе - это-то привычно, «бодрящая» ежеутренняя порция проклятий, напоминающая, на каком свете живешь. Нет, что-то еще. Что-то... надвигалось? Да, именно так. И, кажется, это что-то - большое и тревожное, как иссиня-черная грозовая туча на горизонте.

Он припарковал мотоцикл и пошел в офис, двигаясь на автомате и  прислушиваясь к постепенно формировавшемуся предчувствию. Предчувствию  надвигающейся Большой Заварушки. Давно не было таких поганых ощущений, право слово, с самого письма вдовы следователя Первухина в конце мая... Внутри что-то отозвалось, словно неведомая струна подстроилась под камертон, и он понял — то, во что им предстоит ввязаться, связано с тем делом.