Отдел - [7]
— Под роспись, под роспись, — и они пошли обратно к столу Рината Иосифовича, так что Игорю стала непонятна манипуляция с заманиванием его к сейфу.
Ринат Иосифович выкатил откуда-то еще один вертящийся стул, посадил Игоря сбоку от стола, достал из-под столешницы бумажку и шариковую ручку, а на вопросительный взгляд Игоря сказал, будто умственно отсталому:
— Заявление о приеме на работу, все, как положено. На имя Сергея Сергеевича Веретнина.
— А в пункте «место работы» что писать? — спросил Игорь.
— Пишите «отдел», — ответил Ринат Иосифович, как вдохновением захваченный процессом вынимания из стола и из стеллажа канцелярских книг и складыванием их возле заполняемой Игорем бумажки.
— А должность какая? — спросил Игорь.
— Пишите «оперативник».
Когда Игорь составил заявление и сказал «все», Ринат Иосифович взял бумажку за угол двумя пальчиками, бегло посмотрел на нее, сказал:
— Дата, подпись, — и сунул его Игорю обратно.
Игорь вернул заявление с датой и подписью, Ринат Иосифович опять взял его двумя пальчиками, снова бегло посмотрел на него, недовольно морщась почерку Игоря, как учитель Игоревой начальной школы, и опять сунул обратно.
— «Отдел» нужно с маленькой буквы и в кавычках. — Игорь начал исправлять большую букву на маленькую и попытался пририсовать кавычки, в ответ на эти ухищрения лицо Рината Иосифовича перекосилось, он выдернул бумажку прямо из-под пера шариковой ручки и сунул Игорю новый листок. — Лучше перепишите.
За подписью к Сергею Сергеевичу Игорь пришел уже взмокший, прохлада в кабинете главного казалась ему живительной, Сергей Сергеевич угадал состояние подчиненного по лицу, которое Игорь загнанно вытер пиджачным рукавом.
— Укатал тебя наш татарин.
Ринат Иосифович рассмотрел подпись и печать Сергея Сергеевича так придирчиво, словно Игорь мог подделать их в коридоре или Сергей Сергеевич мог поставить их как-то не так.
— Ладно, — с непонятным Игорю разочарованием сказал Ринат Иосифович, убирая заявление в стол, — теперь давайте фотографии для удостоверения. Вы ведь сделали фотографии? Теперь пойдемте принимать кабинет, вот только распишитесь за ключ, печати и штемпельную подушку.
Игорь думал, что прошел все семь кругов канцелярского ада, когда заполнял заявление пять раз подряд, но по сравнению с принятием кабинета номер восемь заполнение заявления было некоей разминкой.
В кабинете номер восемь было очень мало предметов. Был шаткий желтый лакированный стол, подобный столу Сергея Сергеевича, был компьютер, с клавиатурой настолько грязной, будто на ней резали мясо, и мышью залапанной, как дверца общественного туалета; принтер, системный блок и старенький монитор с экраном чуть больше почтовой открытки выглядели не лучше. На окне Игорева кабинета висели светло-зеленые шторки, таких Игорь не заметил, когда гостил у Сергея Сергеевича, зато не было вымпелов и кубков, стеклянный шкаф у стены был пуст. Были еще стулья, телефон, бюстик Чайковского, коврик возле двери. Казалось бы, передача этих немногих предметов во временную собственность Игоря не должна была занять много времени. Сначала все пошло действительно очень бодро, как будто даже не в манере Рината Иосифовича; Игорь успел расписаться за шторы, шкаф, бюстик, коврик, но вот уже на компьютерной мыши, названной в одной из канцелярских книг Рината Иосифовича «Манипулятор типа «мышь», производитель «Леново» инвентарный номер «715»», возникла некоторая заминка. Производителем мыши оказалась не «Леново», а «Хьюлетт-Паккард», а инвентарного номера на ней и вовсе не было.
Ринат Иосифович настоятельно попросил Игоря никуда не уходить, вырвал мышь из гнезда и ушел минут на пятнадцать, затем вернулся вроде бы с той же мышью, но уже какой-то более удовлетворенный.
— Тааак, — сказал он и, по-кошачьи щурясь, стал листать одну из своих канцелярских книг. — Есть еще два стула.
— На одном пики точеные? — едва слышно пробормотал Игорь и осекся под взглядом Рината Иосифовича, который перестал быть кошачьим, а стал очень внимательным.
— Что? — спросил Ринат Иосифович. — Со стулом что-то не так?
— Нет-нет, я так просто, — сказал Игорь.
У обоих стульев оказались не те инвентарные номера, и Ринат Иосифович, схватив оба, опять скрылся, оставив Игоря, который безнадежно присел на угол стола. Вернулся Ринат Иосифович опять же с двумя стульями, правда, на этот раз стулья оказались лучше и чище прежних. Дальнейшая сверка с канцелярией показала, что в кабинете Игоря не хватает настенных часов, и, принесенные и подвешенные на место, а именно над дверью, они показались Игорю удивительно похожими на часы из кабинета Сергея Сергеевича. Несколько раз Ринат Иосифович срывался с места, как гриф с пустынных высот, пропадал и приносил в Игорево логово что-то новенькое, а именно: ведро с красными масляной краской написанными буквами «М.Т» на боку, чугунное пресс-папье, желтый от времени графин и граненый стакан, швабру, как бы сплетенное из пластмассы мусорное ведро.
Когда Ринат Иосифович сунулся к окну, Игорь испугался, что тот начнет пересчитывать дохлых мух в оконной раме и приносить недостающих, но Ринат Иосифович нашел там гранитную пепельницу, успокоился, дал Игорю расписаться в ее получении и тут же закурил. Игорь жадно втянул чужой дым ноздрями, но Ринат Иосифович оставил это его телодвижение без внимания, хотя видно было, что он его заметил. Игорь перехватил его скошенный в сторону выхода задумчивый взгляд, там, на дверной ручке, болтался, похожий на перегрызенный, обрывок веревки.
Алексей Сальников родился в 1978 году в Тарту. Публиковался в альманахе «Вавилон», журналах «Воздух», «Урал», «Волга». Автор трех поэтических сборников. Лауреат премии «ЛитератуРРентген» (2005) и финалист «Большой книги». Живет в Екатеринбурге. «Пишет Сальников как, пожалуй, никто другой сегодня – а именно свежо, как первый день творения. На каждом шагу он выбивает у читателя почву из-под ног, расшатывает натренированный многолетним чтением „нормальных“ книг вестибулярный аппарат. Все случайные знаки, встреченные гриппующими Петровыми в их болезненном полубреду, собираются в стройную конструкцию без единой лишней детали.
Алексей Сальников (р. 1978) – автор романов «Петровы в гриппе и вокруг него», «Отдел» и «Опосредованно», а также нескольких поэтических сборников. Лауреат премии «Национальный бестселлер», финалист премий «Большая книга» и «НОС». Новый роман Сальникова «Оккульттрегер» написан в жанре городского фэнтези. 2019 год, маленький уральский город. Оккульттрегеры – особые существа, чья работа – сохранять тепло в остывающих городах и быть связующим звеном между людьми, херувимами и чертями. Главная героиня Прасковья как раз оккульттрегер.
Алексей Сальников родился в 1978 году в Тарту. Публиковался в альманахе «Вавилон», журналах «Воздух», «Урал», «Уральская новь» и др., в двух выпусках антологии «Современная уральская поэзия». Автор трех поэтических сборников (последний — «Дневник снеговика»: New York, Ailuros Publishing, 2013). Лауреат поэтической премии «ЛитератуРРентген» (2005) в главной номинации. В «Волге» опубликован романы «Отдел» (2015, № 7–8), «Петровы в гриппе и вокруг него» (2016, № 5–6; роман получил приз критического сообщества премии «НОС» и стал лауреатом премии «Национальный бестселлер»)
Третья книга уральского поэта включает в себя стихотворения, написанные в 2006–2013 гг.
АЛЕКСЕЙ САЛЬНИКОВ Родился в Эстонии, с шести лет живет на Урале. Публиковался в «Литературной газете» и других изданиях. Окончил два курса сельскохозяйственной академии, проучился семестр на факультете литературного творчества Уральского университета. В этом году его роман «Петровы в гриппе и вокруг него» получил премию «Национальный бестселлер». Проза екатеринбургского писателя неоднозначна. Сальников прячет в текст аллюзии и отсылки. Описывает город, с дотошностью фиксируя уличные фонари, автобусные остановки и магазины.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.