Отдел - [2]

По ходу сюжета выяснится, что и жена главного героя — из пришельцев, и самый большой начальник, куратор Отдела, — тоже. Некая сущность будет выходить на связь с главным героем и долго-долго излагать свои взгляды на будущее человечества. Человечество у сущности не вызывает особой симпатии. Ну да, порой достаточно выглянуть в окно, послушать, что кричат на улице местные жители, возвращаясь домой, чтобы согласиться с этим тезисом — да, будущее человечества туманно.

Где-то я читал, почему китайская кухня достигла таких степеней величия. Потому что если в традиционной кухне отношения между едоком и поваром — это равноправное партнерство, то в китайской между тем, кто готовит, и тем, кто ест, идет игра. Не партнерство, а игра. Я приготовил, а ты угадай, что именно ты ешь — соленую медузу в виде хрустящей соломки или протухшие яйца под видом орешков? Вот так построен и роман Алексея Сальникова. Читателю последовательно предлагается разгадать, что именно он читает: производственный роман, бытовую прозу, кровавый триллер, философскую притчу — тем более что в конце концов все оказывается даже не фантастикой, а антиутопией, приговором человечеству, которое вот-вот покорят если не кораллы, то плесневые грибки.

«Отдел» — это, конечно, не фантастика. Вернее, не та фантастика, к которой читатель привык. Настоящая фантастика — это тоже привычное блюдо, это тоже партнерство между автором и читателем, фантастика должна с самого начала заявить о своей жанровой принадлежности, чтобы читатель не скучал. Но в «Отделе» все карты раскрываются уже на последних страницах романа, когда ты уже раздражаешься и собираешься писать отрицательную рецензию — что нельзя играть с читателем в поддавки и автор просто запутался в обстоятельствах и решил разрубить сюжетный узел одним ударом…

«Отдел» тем и любопытен, что, если его перечитать снова — и перечитывать медленно, внимательно, с остановками, — становится заметно, как грамотно и умело автор выстроил композицию, как раскидал по тексту намеки-ловушки, которые кажутся слишком неуместными при первом прочтении (поведение жены, разговоры в курилке), но тоже работают на то, чтобы подготовить ударный финал.

Следует поздравить Алексея Сальникова с тем, что он не побоялся поступить с читателем как повар в китайском ресторане — до последнего не открывал ему, в каком именно жанре он с ним играет. Это именно роман, созданный воображением хорошего поэта.

Отдел

Совы, совсем не то, чем кажутся

Глава первая

Жена пятый раз за полтора часа позвонила Игорю и спросила, когда он будет дома. С той поры, как его выгнали из органов, она стала удивительно властной язвой. Все пять раз, что она звонила, она намекала на то, что задержится на работе, поэтому он должен забрать сына из детского сада.

— Слушай, — не выдержал наконец Игорь, — тебе что там, заняться нечем, кроме как названивать?

Его раздражение было легко понять, он кружил по району на машине, как какой-то залетный бомбила, в поисках адреса, где должно было состояться собеседование, но gps, яндекс-карта, гугл-мэпс и прохожие, как один, указывали ему на одинокое здание, от которого торчала из-за кривого бетонного забора только красная кирпичная труба, несколько выщербленная временем. Низкое октябрьское небо, на фоне которого торчала труба, медленно гнало куда-то одну сплошную, широкоформатную, от края до края, тучу, и небесное движение это приводило Игоря в еще большее отчаяние. Здание с трубой, к которому вела глинистая грунтовка, перегороженная облезлым деревянным шлагбаумом, никак не могла быть фээсбэшной конторой, куда несколько дней назад Игоря настойчиво зазывал офицер со смутно знакомой фамилией.

Но жена позвонила шестой раз, Игорь подумал: «Я как бы забыл телефон в машине», — и действительно оставил телефон в машине, вышел и полез под шлагбаум. За забором было еще более уныло, чем казалось снаружи, дело, видимо, было в том, что до этого Игорь глядел через шлагбаум изнутри теплого сухого автомобиля и не чувствовал и не слышал того ветра запустения, который непрерывно двигался через огороженную территорию с каплями редкого дождя. С внутренней стороны углы забора, заросшие какими-то кустами, выглядели, как забывшие о бритве подмышки. Грунтовка знаком вопроса огибала здание с трубой, как бы интригуя тем, что вход в здание находится со стороны, обратной шлагбауму; с той стороны, где стоял Игорь, были только большие окна, состоявшие из множества квадратных стеклышек, настолько пыльных, что тем, кто был внутри, если внутри кто-то был, не нужны были шторы. Справа от окон располагалась водосточная труба с оторванным низом и чернотой на том месте, где секции трубы соединялись друг с другом. Возле водосточной трубы стоял крупный хмурый мужчина в потасканном синем комбинезоне и курил сигарету. Игорь помахал ему рукой, надеясь, что тот задержится и как-то разъяснит весь этот занимавший Игоря топографический идиотизм, но мужчина, завидев повиливания Игоря в свой адрес, бросил окурок, пошел прочь, открыл дверь откуда-то сбоку здания и пропал. «Вот сука», — почти без злобы подумал Игорь.