Отдел по расследованию ритуальных убийств - [3]

***

     Глеб, высунув от усердия кончик языка, старательно выводил в своей тетради буквы. Учась в третьем классе, он уже обладал почти каллиграфическим почерком и не делал грамматических ошибок даже в самых сложных словах. Камнем преткновения оставались пока знаки препинания, но  учительница русского языка уверяла, что к концу года он справится и с этой проблемой. Мальчик вспомнил сегодняшнюю встречу с этой странной бабушкой. Здесь, в детском доме никто из взрослых не интересовался его рисунками. Хотя все одобряли его тягу к рисованию, Алексей Дмитриевич отвёл даже в художественную школу, но вот рисунки его почему-то никто посмотреть не просил. Некоторым из своих сверстников он их показывал и видел, что они им не нравятся. Одни называли их странными, а Зойка прямо сказала, что они всех пугают. Глеб не понимал, что может быть страшного в изображении ставшего им родным дома, его классов и комнат.

 - Но ведь можно одно и тоже лицо нарисовать по разному, можно злым, а можно и добрым, – объясняла Зойка. – У тебя наш дом выглядит каким-то злым.

 Разве он виноват, что именно таким он его и видел.

 После ужина дети, как обычно собрали свои ранцы и портфели к завтрашнему учебному дню. Большинство воспитанников собрались в красном уголке смотреть телевизор, а они впятером сидели в 26-й комнате и Зойка, вытаращив и без того огромные глазищи, рассказывала очередную свою страшилку про привидение, которое бродит по их подвалу и забирает с собой ненароком забредших туда детей. Глеб знал, для того, чтобы попасть в подвал, надо выйти на улицу, обойти здание и там, с задней стороны спуститься на пять ступенек вниз. Но и тогда наткнёшься на железную дверь с огромным висячим замком, а ключ от него у завхоза Михаила Ивановича. Так что, даже при большом желании в подвал не попадёшь, о чём он и сказал Зойке.

 - Да я сто раз видела, что дверь была открыта, - парировала та, - когда за Колькой с Женькой подглядывала, как они опять во дворе целовались.

 В общем, как, обычно запугав любителей всякой жути, Зойка отправилась к себе, готовиться ко сну.

***

- Дети, познакомьтесь – это ваш новый воспитатель. Зовут её Лилия Демьяновна, и она будет работать в младшей группе.

 Ещё одно хмурое ноябрьское утро, но, по крайней мере, на улице подморозило, а значит, не будет вчерашней слякоти. Директор, представив собиравшимся в школу детям новую воспитательницу, отправился к себе в кабинет, решать текущие вопросы.

 - Желаю вам хорошо отучиться и жду вас. После обеда и тихого часа будем вместе делать домашнее задание, – напутствовала между тем детей Лилия Демьяновна.

 В четыре часа пополудни, когда дети вернулись из школы, она собрала свою группу и заявила:

 - Сегодня мы будем заниматься в музыкальной комнате.

  Хотя у них была своя классная, где они и делали уроки.

 Музыкальная комната находилась в цокольном этаже и кроме относительно новых столов и стульев сохранила тот вид, который имела в годы «кровавого царизма», как обычно называл те времена старый коммунист Ломакин. Рояль, в 1876-м году произведённый фирмой «Беккер и сыновья», старинное двухметровой высоты зеркало в оправе из мореного дуба с мельхиоровыми вензелями по краям – всё носило отпечаток «проклятого прошлого». Узкие окна на высоте полутора метров от пола пропускали минимум света, и даже в солнечные дни комната имела довольно мрачный вид. Вот уже несколько лет занятия здесь не проводились, детский дом просто не мог себе позволить преподавателя музыки.

 Дети с опаской заходили в полутёмную комнату, но Лилия Демьяновна щелкнула выключателем и старая люстра на удивление ярко осветила всё помещение.

 - Можете рассаживаться, кто, где пожелает.

 Дети кинулись к столам, и лишь Глеб и Зоя остановились перед огромным зеркалом.

 - Ты что-нибудь видишь? – шёпотом спросила Зойка, вцепившись в его рукав.

 Глеб вгляделся в поверхность, от старости покрытую разводами, которые образовывали причудливые узоры. И вдруг на его глазах узоры эти стали складываться в какие-то буквы, нет, скорее всего, в цифры. Да, он ясно увидел три цифры, причём все одинаковые!

 - Шесть, шесть, шесть, – одними губами прочитал мальчик.

 Он покосился на Зойку. Её губы тоже шевелились.

 - Правильно. А вы знаете, что эти цифры означают?

 От неожиданности дети вздрогнули, воспитатель стояла за их спинами и тоже внимательно рассматривала зеркало.

 - Нет, – ответили они одновременно.

 - Я вам как-нибудь объясню, попозже.

 Взгляд женщины, прикованный к поверхности зеркала, затуманился, глаза, словно покрылись какой-то полупрозрачной плёнкой, и Глебу с Зойкой от этого взгляда стало не по себе.

 После полуторачасового пребывания в музыкальной комнате  дети жаловались друг другу на головную боль, даже разговорчивая Зойка всё больше молчала, а у Глеба появилась сильная потребность нарисовать странное зеркало. Быстро проглотив ужин, он уединился в своей комнате. Ему никто не мешал, так как все остальные спешили в красный уголок, смотреть по телевизору фильм про инопланетян.

 В это время по пустому коридору в сторону вестибюля шла Зойка. Там завхоз дядя Миша, который вместе с водителем детдомовского автобуса взял ещё и ставку охранника, сидел на старом диване и смотрел принесённый из дома телевизор. По  любимому спортивному каналу транслировали футбольный матч. За его спиной девочка неслышно подошла к висевшему на стене ящику с ключами, где в нижнем ряду под надписью «Цокольный этаж» висел ключ от музыкальной комнаты. Зойка, приподнявшись на цыпочки, осторожно сняла его с гвоздика и также неслышно вышла в коридор первого этажа, где была лестница, ведущая вниз.