Отдать всего себя. Моя автобиография - [4]

В течение года дядя, игравший за «Брест», перешел в другую команду, и мы переехали в Ангулем, прекрасный провинциальный городок в 120 километрах к юго-востоку от Бордо, славящийся ежегодным фестивалем книжек-комиксов, которые весьма популярны во Франции. Переезд из уже насиженного места, необходимость устройства новой жизни, заведение новых друзей, адаптация к незнакомым условиям – все это пришлось проходить в очередной раз.

В те ранние годы я регулярно проводил игровое время вместе с учителями, потому что никто из ребят не хотел со мной играть. Я был аутсайдером и сильно отличался от остальных детей, они чувствовали это на уровне подсознания, но это был, скорее, не осознанный расизм, а отчуждение, возникавшее из-за невежества. Цвет кожи словно бы противопоставил меня им, поэтому никто не был заинтересован в том, чтобы подружиться со мной. Некоторые даже прикасались к моей коже, чтобы убедиться, что она действительно такого цвета! Они еще многого не знали о жизни, поэтому я их не виню, хотя эта ситуация повторялась всякий раз, когда приходилось менять школу. Постепенно, спустя несколько недель, жизнь налаживалась, и у меня даже появлялись друзья, но начала каждого учебного года я ожидал со страхом, потому что постоянно оказывался в статусе новенького. Каждый раз мне нужно было вставать и рассказывать о себе, и для меня это было сплошным мучением. Как и все дети, я всего лишь хотел подружиться с остальными, но требовалось время для того, чтобы барьеры между нами исчезли. А затем, стоило мне обвыкнуться и почувствовать себя уверенно, мы опять переезжали.

Моей самой большой проблемой было не завести друзей (поскольку в конце концов мне все равно удавалось добиться этого), а сохранить их. Всякий раз я сталкивался с угнетающей предсказуемостью, так как заранее знал: стоит мне только обзавестись приятелями, как скоро придется уезжать. Осознавать, что почти каждый год мне предстояло все начинать заново, было для меня достаточно тяжело.

Кроме того, вскоре я понял, что в большинстве мест, где нам доводилось жить, нас воспринимали с любопытством. Я замечал, как во время наших с дядей прогулок занавески в домах постоянно подергивались из стороны в сторону: соседи наблюдали, как мы проходили мимо. Иногда люди вообще без всякого стеснения глазели на нас и отводили взгляд лишь тогда, когда понимали, что мы смотрим на них в ответ. Пожалуй, мы были главной темой для пересудов соседей. Сейчас я отношусь к этому с усмешкой, но в то время мне было нелегко.

Вскоре после моего приезда Мишель и Фредерика подали заявление, чтобы официально стать моими опекунами во Франции. Бумажная работа по этому вопросу была чрезвычайно сложной, сама процедура – весьма длительной. Когда положенное для оформления время истекло, мне уже нельзя было больше оставаться в стране, и после двух лет пребывания во Франции я вернулся к родителям в Кот-д’Ивуар. Я приехал во время каникул летом 1985 года, мне было семь лет. У меня было чувство, что теперь я здесь уже навсегда – по крайней мере, на какое-то время. Было замечательно вернуться к своим родителям и к своей семье, я был безумно счастлив!

Дело в том, что во Франции случались моменты, когда я чувствовал тоску и одиночество. Я выживал благодаря редким (и очень дорогим) телефонным звонкам от родителей, но было настоящей мукой вешать трубку после разговора с мамой, которую я так хотел видеть. После этих телефонных разговоров я медленно добирался до своей комнаты, бросался на кровать и просто рыдал, потому что я по ней сильно скучал.

К тому времени, как я вернулся на родину, отец получил на работе назначение в столицу, город Ямусукро, находящийся в 100 километрах к северу от Абиджана. Забавно, что в Абиджане проживает 4,5 миллиона человек, а в столице население всего лишь 200 тысяч. Впрочем, меня это мало интересовало. Я просто был счастлив, что вернулся домой, играл с братом и сестрами, кузенами и кузинами и старыми друзьями. По существу, я считаю этот год, прожитый дома, самым счастливым периодом своего детства. Главное воспоминание о нем – это то, что я очень много играл: просто на улицах с ребятами, играл в футбол босиком, вновь наслаждаясь беззаботным существованием. Иногда я участвовал в футбольных турнирах вместе со своими кузенами и получал травмы (не особо серьезные, но всегда одни и те же), и папа очень сердился на меня за то, что я играю без обуви. Но то, что я не нуждался в ней, говорит о том, насколько непринужденно протекала дома моя жизнь. Мы играли часами, сражаясь за самодельные кубки, сделанные из обрезанных пластиковых бутылок, которые наполнялись сладостями. Каждый из нас старался изображать своего любимого игрока. Моим кумиром был Марадона.

Как это ни странно, но (очевидно, из-за прошлого опыта, когда я научился быстро адаптироваться в новых условиях) у меня в памяти не осталось воспоминаний о каких-либо трудностях по налаживанию отношений с братьями и сестрами, которых я практически не знал. Все шло естественным путем. Теперь наряду с Даниэль у меня была сестра Надя, которая была двумя годами младше ее, а затем, вскоре после моего приезда, в октябре 1985 года, появился и Жоэль.