Отцы и дочери - [8]

В тот вечер Бланш и Каролина вошли в бальный зал под руку со своим родителем. Будучи богатым вдовцом, Генри Торогуд и сам вызывал интерес дам, так что, успевая присматривать за своими двумя красавицами дочками, он отнюдь не скучал в одиночестве. И все же именно Каролина выполняла роль дуэньи при порывистой юной Бланш, так что отцу очень редко приходилось вмешиваться. Каролина чрезвычайно тактично обращалась со слишком пылкими молодыми джентльменами, а также вовремя указывала сестре на то, что можно считать пристойным, а что нет. Торогуд наблюдал за старшей дочерью сквозь полуопущенные веки. Она с улыбкой отказала одному отъявленному повесе, легко сменила тему беседы с погрязшим в долгах молодым лордом, потребовав, чтобы тот принес ей пунш. О, Каролина прекрасно умела себя вести! Ее природная веселость скрывалась за приветливостью светской львицы, но фасад улыбок и ласковых речей мог обмануть кого угодно, только не ее родного отца.

Потягивая напиток, Генри Торогуд смотрел, как улыбка Каролины тает, уступая место маске усталости, стоило лишь ей остаться в одиночестве. Его дочь, его девочка с младенчества была жизнерадостной, преданность ее была безграничной и безоговорочной, а горе — отчаянным и безутешным. Она то плакала, то смеялась, то сердилась… Так было до ее восемнадцатилетия. В тот год она стала взрослой, и с тех пор Генри больше не видел прежней дочери. Но несмотря на преданность долгу и изысканные манеры этой новой женщины, которой стала Каролина, он тосковал по прежней пылкой девочке. Генри в задумчивости прищурил глаза, наблюдая за двумя джентльменами, которые приближались к ней в эту минуту.

Ощутив, что на нее смотрят, Каролина подняла голову и снова улыбнулась. На сей раз улыбка предназначалась приближавшемуся к ней элегантному Джорджу Хэмптону. В своем строгом черном фраке и панталонах, с безукоризненным галстуком — чудо простоты и одновременно произведение искусства — он шел благородной походкой уверенного в себе, сильного человека. Ему не нужно было, как многим другим представителям дворянства, носить неизменную маску высокомерия. Никто и так не усомнился бы в его принадлежности к аристократии. Хэмптон редко улыбался, но сейчас, поймав его взгляд, Каролина ощутила, что он смотрит на нее с наслаждением.

С ленивым любопытством она перевела взгляд на мужчину, который шел рядом с маркизом. Она знала, что Джордж часто бывает в «Уайтсе»и некоторых других клубах, но он редко представлял ей своих приятелей. Порой она задумывалась: не потому ли, что он стесняется своей связи с женщиной без титула, чье благосостояние приобретено за счет торговли? Однако Каролина не позволяла себе подолгу размышлять над этим вопросом. Джордж был приятным собеседником, и они прекрасно ладили. Но кто же этот незнакомец, которого, очевидно, он собирался ей представить?

На таком расстоянии Каролина могла различить лишь, что известный господин одет совсем немодно, но вместе с тем как-то очень привлекательно. Его довольно длинные каштановые волосы прядями выгорели на солнце, светлые глаза выделялись на загорелом лице. Серый фрак ладно сидел на слишком мускулистых плечах, а безукоризненно пошитые брюки ничуть не сковывали широкого стремительного шага. Одетый скорее удобно, чем изысканно, он, казалось, источал уверенность в себе, которая показалась ей неотразимой. Немного выбитая из колеи собственным внезапным и неожиданным интересом к незнакомцу, Каролина снова подняла взгляд на его лицо. К этому моменту они с Джорджем уже подошли ближе. От неожиданности она прижала ладонь к тому месту под ложечкой, где что-то резко похолодело и противно заныло. Лицо ее побелело.

Тот же, кто приближался, не сводя с нее глаз, мгновенно заметил и понял ее состояние. Холодные серые глаза окинули всю фигуру молодой женщины, но в них не отразилось никаких эмоций. Лишь потом, когда эти глаза остановились на ее лице, в них появилось угрюмое осознание того, что именно он стал причиной ее смятения. Со своей стороны, Хэмптон, представивший своего спутника, казалось, даже не заметил, что Каролина промолчала.

— Вы помните Четэма, сударыня? Осмелюсь предположить, что вы не успели застать его в свете. Он уехал в Индию, когда вы еще носили короткие платьица.

Каролина выдавила из себя подобие улыбки и протянула руку:

— Не так уж я молода, милорд. Я помню лорда Джона… это был мой первый сезон.

Едва мозолистая бронзовая рука сомкнулась вокруг ее пальцев, ей захотелось отпрянуть. Но это всего лишь детские эмоции, строго сказала себе Каролина, и с усилием еще раз улыбнулась.

— Мой друг немного чужд нынешнему обществу юных барышень. Я взял на себя смелость обещать от вашего имени, что вы с удовольствием предоставите ему один-два танца и подведете к нескольким достойным девицам. К примеру, представите его вашей сестре, не правда ли?

Джордж даже не заметил, до какой степени опешила его будущая невеста. Он искренне наслаждался тем, что сумел быть полезен и ей, и своему другу. Безжалостным взглядом Джек пожирал Каролину. Он и не думал отпускать ее руку…

— Кажется, музыканты заиграли вальс, мисс Торогуд. Вы не пожелали даже попробовать танцевать со мной, когда мы встретились впервые. А как сегодня?