Оtцы и деtи - [51]

XVI

– Аркадий звонил. – Катя посмотрела на сестру несчастными глазами. – Он хочет, чтобы мы завтра приехали. Я сказала ему, что ты вернулась.

– А почему такой грустный вид? – Нета ласково потрепала сестру по щеке. – А ты похорошела. Очень.

– Я боюсь! – Катя в ужасе закрыла глаза. – Они ведь будут меня рассматривать и расспрашивать! А что, если я им не понравлюсь?!

– Какая же ты еще глупенькая! – рассмеялась Нета. – Как ты можешь не понравиться? Что до меня, так я счастлива. Завтра я наконец увижу мужчину, о котором столько слышала, который абсолютно меня устраивает и ради которого стоит пожертвовать всем.

– Даже любовью? – тихо спросила Катя.

– Что ты в этом понимаешь? Я даже ребенка готова ему родить, если он захочет, – промурлыкала Нета, рассматривая себя в зеркало. – Как я тебе? По-моему, похудела, фигура стала лучше, но вот тут появилась морщинка. – Она раздраженно ущипнула себя за щеку. – Как думаешь, он заметит?

– Я всегда хотела быть похожей на тебя, – все так же тихо сказала Катя. – Я тобой восхищалась. Я… я преклонялась перед тобой! – слегка повысила голос она. – А сейчас… Сейчас мне тебя просто жалко!

– Ты с ума сошла? – удивленно посмотрела на нее Нета.

– Я уверена: ты еще пожалеешь. Мне только двадцать, я ничего в жизни не понимаю, согласна. Ничего не знаю. Столько, сколько ты, не знаю. Но любовь? И деньги? Огромное, горячее, как солнце. И что-то противное, холодное, как могила. Брр… – Катя передернулась. – Я это уже однажды видела, когда ты вышла замуж за Одинцова. И ты опять ложишься в эту могилу. Хотя могла бы стать такой же счастливой, как я. Зачем тебе это? Раньше ты говорила, что ради меня. Но мне больше не надо, чтобы ты обо мне заботилась.

– Конечно! Ты ведь выходишь замуж за Кирсанова! – с иронией сказала Нета. – Моими стараниями, между прочим. И потом, откуда ты знаешь? Павел Петрович – это не Одинцов. У меня здесь не только денежный интерес. Я тоже хочу быть счастлива. Только мы с тобой по-разному это понимаем, Катюша. Ты еще девочка, – ласково сказала она. – Идеалистка. Тебя ото всего оберегали. И с Аркашей тебе повезло. Вы будете жить долго и счастливо и умрете в один день. Но моя жизнь – это не кровать под пологом, с белыми простынями и мягкими подушками. Мне не нужен еще один тюфяк, который будет лежать у меня в ногах и ныть о том, как он меня любит и что он ради меня готов сделать. Кстати, только на словах. Мне нужен мужчина умный, холодный, волевой, расчетливый, такой же, как я. Павел Петрович мне подходит.

– А Женя нет?

– Тема закрыта! – зло сказала Нета. – Слышать о нем не хочу!

– Это потому, что ты боишься. Не получилось ведь его приручить. А сильные мужчины, они такие. Как бы тебе и с Павлом Петровичем не обжечься.

– Я буду очень осторожна.

– Если бы я могла тебя отговорить, – грустно посмотрела на нее Катя. – Но ты ведь не хочешь меня слушать. Аркадий много мне рассказывал о своем дяде. Я с ним согласна: у тебя ничего не выйдет.

– Это все Базаров! – разозлилась Нета. – Подумать только! Его уже здесь нет, а все, что он говорил, передается из уст в уста! Как будто он и не уезжал! Хватит болтать! Лучше подумай, что наденешь!

Для себя она давно уже выбрала наряд: короткое синее платье, под цвет глаз, и босоножки на устойчивом, но высоком каблуке, чтобы ноги казались длиннее. Легкий дневной макияж, небрежно рассыпанные по плечам волосы, чувственные духи. Доступная, но не развязная, соблазнительная, но не навязчивая, а, главное, очень и очень дорогая. Чтобы Он сразу понял: девушка не на ночь, а для отношений.

Катя оделась мило и просто, в свой любимый сарафан. От волнения щеки ее порозовели, она выглядела смущенной, когда машина подъехала к дому Кирсановых. Ведь здесь жили люди, которые были так дороги обожаемому Аркаше! Кате хотелось сделать для них что-нибудь хорошее, запоминающееся. Потому что они уже и ей были дороги. Ведь они должны были стать ее семьей…

…Если сестры с утра занимались нарядами, то Кирсановы озаботились достойным приемом и, в частности, столом. Феня и ее помощница просто сбились с ног. Узнав от Коли, что приедет невеста Аркадия, Феня материализовалась в гостиной, словно бы ниоткуда.

– Извините меня, Павел Петрович, – сказала она, виновато опуская глаза. – Сама не знаю, что нашло.

– У тебя просто нет опыта в таких делах, – мягко сказал ПП. – Я хотел с тобой об этом поговорить… Знаю, знаю, не время, – с досадой махнул рукой он. – У нас сегодня смотрины. Черт знает, кто это придумал? Ладно, занимайся своими делами. В конце концов, его здесь больше нет. И не будет никогда, – сказал он, как о выполненном долге.

Катя и Нета приехали в три часа дня. Ворота им открывал взволнованный Николай Петрович.

– Прошу, прошу, дорогие гости! – суетился он, прихрамывая больше, чем обычно.

По случаю смотрин на Кирсанове были брюки и рубашка, что ему совершенно не шло. Теперь Николай Петрович выглядел не как дачник, а как фермер на городской ярмарке, куда приехал поглазеть и продать свой товар. Излишне суетился и то и дело хватался за штаны, ремень которых был застегнут слишком туго, и над ним нависал объемный живот, на котором натягивалась клетчатая рубашка. Николай Петрович пытался его спрятать, но выходило только хуже. Все невольно смотрели на этот клетчатый арбуз.