Отцова забота - [17]

– Тебе не доложился! – рявкнул тот, совсем забыв былую почтительность. – Фокин! Ко мне!

Маша состроила умильную рожицу и прицокнула языком.

– Трщ лейтенант? – подскочил рослый боец.

– Н-ничего, – с трудом открывая рот, вдруг ответил Морозов. – Не надо… докладывать. Выполняем… указание… товарища Угаровой…

Фокин, широкий в плечах, способный, наверное, поднять Машку одной рукой, вдруг тоже запнулся, глаза его помутились – на него очень-очень пристально глядел Игорь.

Остальные бойцы, напрягшиеся было и ощерившиеся – кое-кто даже направил на магов оружие, – облегчённо завздыхали.

– Так-то оно лучше, – буркнул Игорь. Пот на его висках блестел целой россыпью, алой от пламени костра.

Маша ничего не ответила, только обхватила собственное горло, точно задыхаясь.

Возвращались медленно, осторожно. Морозов тем не менее оправлялся – шагал всё увереннее и вопросов больше не задавал. Кое-кто из его людей с некоторым подозрением поглядывал на магов, но, наверное, никто из них не верил, что их лейтенанта может вот так влёгкую заломать какая-то рыжая девчонка.

Откуда ни возьмись снова появилась кошка. На сей раз она даже мяукнула, почти приветливо, в упор глядя на Машу совсем не по-кошачьи красными глазами.

Болотина тем временем совсем успокоилась. Мрак сгустился, став почти чернильным.

– Как тут чего доставать? Не видно ж ни зги… – пробурчал Морозов, вновь становясь прежним. – Фокин, давай ракеты. Видишь, пригодились. Игрунов, берись за костёр. Товарищи маги, вы сказали, что тросы с кошками понадобятся?

Игорь кивнул.

– Мы поможем тянуть. Одною кошкой тут не справишься.

– Хорошо ещё, что недалеко от тропы, – подала голос Маша. – Игорёха, держи этого чудла. Я тела нащупаю. Эх, эх, пошли, что называется, по грибы…

– А остальные-то где? – мрачно осведомился лейтенант. – Не показал ваш поиск?

Игорь покачал головой.

– Если этих двоих вытащим – то и на след остальных выйдем, товарищ Морозов. Это уже куда проще, чем большой поиск, да ещё с таким чудом-юдом под боком.

– Здесь, – Маша зажмурилась, ткнув пальцем в чёрное блестящее окно воды среди вспухших, словно нарывы, моховых кочек. – Забрасывайте кошки. Игорёна, наводи. Я её держать стану.

– Её? – удивился Игорь.

– Это… она, – почему-то без тени сомнения отозвалась Маша.

Разведённый умелыми руками бывших армейских разведчиков костёр ярко пылал, горели специальные факелы – даже они нашлись в хозяйстве у рачительного Ивана Степановича Скворцова, непонятно, по каким фондам выбитые, по каким лимитам проведённые…

Теперь тела Маша видела как никогда отчётливо. Двое мужчин. Н-да, не иначе как баб до последнего прикрывали… фронтовики небось…

Сверху спускались якоря-кошки, светились мягко-янтарно. Игорь работал филигранно. Именно наводил, аккуратно заводя лапы якорей куда следует.

А где ж чудовище-то? Не померещились же им с Игорёхой пятнадцать по Риману и почти двадцать по Чикитскому?

Не буди лихо, пока спит тихо, успела она подумать, прежде чем перед глазами вспыхнуло новое солнце – магический удар был нанесён мастерски, по всем правилам. И тянул самое меньшее на десятку по всё тому же Риману. Чистая сила, без каких-либо изысков. То, что как раз и учили отбивать, что она впервые – по наитию – сделала ещё на фронте, как раз в Померании, когда вокруг всё рвалось и горело, а немцы шли в своё последнее, самое отчаянное контрнаступление.

Среди болотной тьмы и мглы, в глубине, под слоем застывшей воды, подо мхом, под кочками и корягами, под корнями низких примученных сосенок – шевельнулась, ожила и оконтурилась призрачным огнём человеческая фигура. Развела руки в стороны, оттолкнулась от дна и упрямо, не останавливаясь, без удержу полезла вверх, словно отвечая на зов.

Мама-мамочка, я ж её не удержу, вдруг с ужасом поняла Маша. Пятнадцать по Риману, ой-ой-ой, вот же они, во всей красе, Игорёха, чёрт, давай уж, тяните скорее, пока она не выбралась!

Второй удар Машка уже не отбила, еле-еле отвела в сторону, краем сознания ощутив, как где-то там, среди болот, из чёрной воды, размётывая мох, коряги и кочки, к ночному небу рванулся столб испепеляющего пламени.

Сжалась, лихорадочно повторяя формулы, выстраивая защиту, хотя уже понимала – пятнадцать по Риману ей не сдержать.

Но невесть откуда и невесть от кого вдруг подоспела подмога. На незримый огонь словно вмиг накинули узды, смиряя и поворачивая его поток. Маша на мгновение даже увидела тонкую серебристую нить, опутавшую бьющуюся под слоем мха фигуру. Вторую нить, третью. Такую нить Марии всего раз или два удалось самой выбросить. Один раз – всё там же, в Померании, а второй – на зачёте. Хотелось тогда перед Арнольдычем похвастаться. Эх и разозлился он. Оказалось, не метод это для советского мага. За такие ниточки в такие места попасть можно… Неужто кто из фрицев неупокоенных помогает, из тех, кто в здешних болотах сгинул. Не похоже. Нитью скрутили болотное страшилище крепко, но бережно. Убивать не хотели, только удержать.

Помогли – но кто? Не Игорь, это ясно – тот сейчас изо всех сил тянул из трясины вверх оба тела.

Транс прервался, она вновь стояла на тропе – хорошо, не опозорилась, не пришлось нашатырь нюхать. Дыхание срывается, в глазах красные круги, спина вся мокрая, хоть рубашку выжимай.