Отчаянные - [23]

– Кроме того, мое образование не отправляется коту под хвост, – добавила я, прежде чем папа успел возразить. – Я буду писательницей, а заниматься этим смогу в пути.

– Писательницей? – Папа тупо уставился на меня. – На это не проживешь. – Мама толкнула его в бок, и папа взглянул на нее. – Что такое?

Не отвечая ему, мама повернулась ко мне:

– Солнышко, я уверена, ты отлично справишься. Папа просто беспокоится, что тебе придется трудно… Конечно, на первых порах.

Я насупилась, глядя на папу. Он выразился несколько иначе. Пока я не стану ведущей журналисткой в крупной газете, папа будет считать писательство такой же ерундой, как музыку. Настоящая работа подразумевала высиживание часов от и до, конкретное место и стабильное жалованье. Папе нравилось подчиняться режиму. Мне тоже, но я знала и то, что жизнь Келлана вскоре расцветет пышным цветом. Папа мог не верить до поры, но в итоге и сам убедится в этом. Келлан был слишком талантлив, чтобы мир не обратил на него внимание.

Сменив недовольную гримасу на миролюбивую улыбку, я заверила его:

– Мы с Келланом отлично управимся. Тебе нечего переживать.

Вместо досады на его лице отразилось участие.

– Кира, я всегда буду за тебя переживать.

Я смягчилась, вздохнула, отпустила Дженни и подошла к папе.

– Все будет хорошо, и я тоже тебя люблю, – сказала я, обняв его.

Он шмыгнул носом и обхватил меня. Тут я поняла, что папа рано или поздно сдастся. Он мог не вполне поддерживать мое решение, но мешать ему он не станет, как не мешал он и Анне с ее дурацкими идеями. Родители любили нас со всеми нашими плюсами и минусами. И если нынче они видели минус, то я – только плюс.

Отстранившись от папы, я с радостью предложила:

– Идем домой, и я все тебе расскажу.

Вздохнув, он кивнул мне.

Глава 5 Достойные проводы

Через неделю мы всем семейством отправились в аэропорт провожать родителей. В терминале я только и знала, что тоскливо глазела на самолеты, стоявшие на летном поле. Мне хотелось сесть в какой-нибудь из них и улететь к Келлану. Я уже соскучилась по нему. Он тоже. Накануне я получила от него открытку со знаменитой надписью «Голливуд». С обратной стороны значилось: «Давай скорее сюда, чтобы я не грезил о тебе с утра до вечера».

Мама обняла Анну, а папа все втолковывал мне, что я должна связываться с ним ежедневно.

– Кира, я не шучу. И если вдруг пару дней от тебя не будет известий, я прилечу и заберу тебя. – Лицо у папы было строгое, но в глазах читалась искренняя забота. Ему и правда не нравилось, что я уезжаю.

Повиснув у него на шее, я быстро чмокнула его в лоб:

– Пап, все будет в ажуре. Келлан не отойдет от меня ни на шаг.

Папа хмурился. Мои утешения не слишком его грели. Он пока не особенно жаловал Келлана, который, на его взгляд, был не лучшим телохранителем.

Анна отвлекла его от тягостных дум и проказливо обняла:

– Пока, папуля!

Он расплылся в улыбке и потрепал ее по спине. Я повернулась проститься с мамой. Поцеловав меня в голову и сообщив, что любит, она осведомилась:

– Итак, на чем ты остановилась – зима или весна? Хлопот будет полон рот.

Я подавила вздох, высвобождаясь из ее объятий. Этот вопрос звучал уже сотню раз.

– Мама, я дам тебе знать.

– Только не тяни. – Она подняла брови. – Мне нужно будет объявить и разослать приглашения.

На сей раз я вздохнула.

Когда наши родители благополучно зашли в самолет, Анна повернулась и с протяжным вздохом спросила:

– Это потому, что я беременная, или они всегда такие зануды?

Я рассмеялась и пожала плечами. В беременности я не слишком разбиралась, но могла предположить, что ее положение усугубило проблему. С добрыми намерениями или нет, мама с папой бывали невыносимы.

* * *

Как бы сильно ни хотелось увидеть Келлана, мне было немного жаль прощаться с Сиэтлом. Я пустила здесь корни. Раньше я говорила Келлану, что место – это всего лишь место, однако места населяют люди, и здесь набиралось несколько человек, по которым я буду скучать. Накануне моей последней смены, когда мы с Дженни заперли бар, я ощутила нереальность происходящего. Завтра будет последний день моей работы у Пита. Дженни со слезами на глазах обняла меня на парковке:

– Кира, я буду отчаянно тосковать по тебе.

Я стиснула ее столь же крепко, тоже сдерживая слезы:

– Перестань, а то разревусь! – (Она отпустила меня, и я погладила ее по плечу.) – К тому же я еще никуда не еду. Мне завтра на смену, забыла?

– Да, знаю, – всхлипнула Дженни и вытерла глаза. – Просто… ненавижу прощаться.

Проглотив комок, я наблюдала, как она медленно, сдержанно выдыхает.

– Пока никаких прощаний. И я вернусь.

– Это понятно! – просветлев, махнула рукой Дженни. – Да и я смогу вас проведать, когда захочу. – Ее внезапная улыбка была под стать блеску платиновых волос. – Впрочем, в твоем уходе есть один плюс.

Не понимая, о чем она, я вопросительно уставилась на подругу. Дженни покачалась на цыпочках и воскликнула:

– Завтра мы устроим тебе праздничек!

Я скривилась. Мне совершенно не хотелось оказаться в центре внимания на прощальной вечеринке. Видя мою реакцию, Дженни сбавила обороты:

– Ох, да не бойся! Все будет скромно. Тортик в подсобке.

Почему-то я сомневалась, что все обойдется только этим.