Отчаянное преследование - [17]

— Он должен там быть. Молодой парень, примерно двадцати четырех — двадцати пяти...

— Я проверил адрес на Гарден-стрит, который он тебе дал. Адрес ложный. Там пустырь.

Я предложил агенту забыть о заявлении, поняв, что ему никогда не удастся оплатить страховку, и повесил трубку.

— Тодди, — начал я, — теперь я весь внимание. Полагаю, кто-то и в самом деле пытался убить меня сегодня утром.

Я замолчал, внезапно осененный невероятной идеей. Если происшедшее не несчастный случай, а покушение, значит, кто-то, имеющий время, деньги и воображение, старается избавиться от меня. Комбинация представлялась мне чертовски опасной. Как способ убийства план был сложен и труден для исполнения, что и объясняло его неудачный исход. Но если бы сегодня утром меня прикончили, никто в мире даже не заподозрил бы убийства. О чем речь, когда я сам врезался в прицеп грузовика? Это, кстати, самый распространенный вид аварий на Фривей.

Еще одна мысль на мгновение озадачила меня. А если бы я погиб? Водителя грузовика, конечно, задержали бы, хотя бы на некоторое время. Проверили бы его имя и адрес. Тогда все обернулось бы для него весьма скверно. Мне пришло в голову, что водитель приготовил два комплекта документов (возможно, один из них остался в грузовике): один с настоящим именем и адресом, на случай моей смерти, второй — с ложными данными, для неудачной попытки.

— Сегодня утром? — изумилась Тодди.

— Да. Мы могли бы не встретиться, — улыбнулся я. — И поверьте, для меня это было бы почти так же печально, как смерть.

Девушка откинула голову и тихо засмеялась. Мне показалось, что какой-то реостат, расположенный внутри, изменяет по желанию выражение ее карих глаз. Во всяком случае, сейчас они устремились на меня, словно лучи прожекторов.

— Спасибо за комплимент, — сказала Тодди.

— Пожалуйста.

Потом она помрачнела, выключив реостат.

— Как же насчет моего отца?

— Да, я...

Я не знал, говорить ей о прежних идиотских письмах или нет. У ее отца явно не все дома. Однако под клапаном последнего письма он сообщил, что кто-то пытается убить меня. Еще как пытается! Если Тодхантер знает, кто в этом замешан, необходимо встретиться с ним, даже при условии, что обо всем прочем он говорит глупости.

— Попытаюсь выяснить, — пообещал я.

— О, я так рада! Я надеялась, что вы согласитесь. Все это так странно.

Мы поговорили еще несколько минут. Тодди не видела отца около года, ибо только вчера вернулась домой, где и получила письмо. С тех пор она пыталась понять, что происходит. Тодди никогда не замечала у отца никаких странностей и отклонений. Нормальный, психически здоровый, он, конечно, не был фанатиком, и у него не было никаких навязчивых идей. Сегодня утром Тодди выяснила, где найти упомянутого под клапаном конверта Шелла Скотта, и поехала в центр встретиться со мной.

— Так что вообще-то я знаю немногим больше, чем вы, мистер Скотт.

— Шелл.

— Шелл. Вы поможете мне, не так ли?

— Сделаю все, что в моих силах.

Тодди снова потянулась за сумочкой.

— У меня тут несколько фотографий папы, мистер... Шелл. Может, они вам понадобятся. Возьмите.

Она протянула мне два моментальных снимка.

На одном я увидел высокого темноволосого, довольно крепкого мужчину лет сорока пяти, худощавого, с резким, угловатым лицом. На второй уместились только голова и плечи. Я положил снимки в конверт, а конверт сунул в карман.

Тодди, подарив меня тысячедолларовой улыбкой, вручила мне стодолларовый гонорар. Я пообещал заняться этим делом в часы, остающиеся после работы для комиссии. Перед уходом Тодди сообщила, что у нее заказан номер в «Билтморе», где она и останется. Девушка просила меня прийти туда, если появятся новости, и обещала не запираться на замок.

Глава 6

Проводив Тодди, я сел за стол и несколько минут думал о ней. Затем начал звонить повсюду, пока не нашел Джо Рула.

— Как продвигается проверка писем Тодхантера, Джо?

— Разве не помнишь, о чем я тебе говорил?

— Что именно?

— Мы оба были очень заняты в тот день. Я сказал тебе, что, по всей вероятности, восьмидесятилетняя леди, питающаяся глазами пауков, больше не будет писать писем, поскольку ее упрятали в сумасшедший дом. Ты признал это разумным и заявил, что я проделал большую работу.

Я застонал!

— Откуда, черт побери, мне было знать... Ладно, не важно. Объясни попроще, что ты обнаружил.

— Парня упрятали в психушку.

— Через день или два после того, как ты дал мне письма, я проверил его. Когда-то он был адвокатом, но ушел в отставку совсем молодым. Выяснив, что его собираются поместить в клинику для душевнобольных, я отправился в суд, когда там проводилось слушание о психической полноценности под председательством судьи Свита.

— Значит, ты видел этого человека?

— Да. Высокий парень с гривой каштановых седеющих волос. Выглядел бы прекрасно, если бы не был чокнутым.

— Как он вел себя во время заседания?

— Черт возьми! Конечно, как сумасшедший, и притом совершенно безнадежный.

— Послушай, Джо. Это очень важно. Есть ли хоть один шанс, что парень психически нормален?

— Ни намека на то, что он нормален и притворяется психом. Абсолютно безнадежен: выпученные глаза, стремление спрятаться, периодически заговаривался. Медицинский диагноз — шизофрения, но на любом языке вердикт гласил бы, что он невменяем.