Отчаянная Джеми - [20]

Энни как-то странно посмотрела на свою упрямую подопечную и сказала:

– Какое-то время можешь этого не бояться. Четыре дня назад он уехал в Лондон. Сколько еще осталось до твоего совершеннолетия? – спросила камеристка. – И что ты собираешься делать потом?

– У меня день рождения двадцать шестого марта. После этого... ну... наверное, я могу тебе сказать, Энни. Уверена, что могу тебе доверять. – Джеми встала, покопалась в вещах Смидерс, достала свою ротонду, подпорола подкладку и сунула туда пальцы. – Это жемчуг моей мамы. – Она положила на ладонь нитку бус. – Все, что она мне оставила. Посмотри, какой красивый, думаю, он стоит очень дорого.

Энни кивнула.

– Как только стану совершеннолетней – смогу продать жемчуг и снова превращусь в девушку. Тогда попробую устроиться гувернанткой или компаньонкой, чтобы быть материально независимой. А пока буду искать место – поживу на деньги от продажи жемчуга. – Заметив озабоченное выражение на лице Энни, Джеми добавила, уже не так уверенно: – Ты говорила про агентство в Бате. Я думала, что смогу обратиться туда.

Энни сжала ладонями мозолистые руки Джеми и села рядом с ней на постель.

– Ах, мисс Джеми, – мягко проговорила она. – Ничего не получится. Во-первых, если вы попробуете продать жемчуг, вас тут же заподозрят в воровстве, ручаюсь.

– Но я пойду в женском платье, – возразила Джеми, – пусть и бедно одетая. Но ведь говорю-то я как леди!

– А во-вторых, – продолжала Энни, – в агентстве никто и слушать вас не станет без рекомендаций.

– Как же я сама не сообразила, – убитым голосом сказала Джеми. – Но ничего, я что-нибудь придумаю. Так или иначе, но добьюсь самостоятельности. Даже если придется самой написать рекомендательное письмо. – Она оживилась. – Да! Так я и сделаю. Мисс Кэлдервуд из Кэлдервуд-холла даст безупречную рекомендацию своей бывшей компаньонке мисс... Джемайме Крейн.

Энни охнула.

– Разве у меня есть выбор? – Джеми вздернула брови. – К тому же от этого никому не будет вреда! Я сама его подпишу, так что никакого подлога. Просто чуть-чуть привру. Якобы я, старая дева, немолодая, не совсем здоровая, взяла себе в компаньонки молодую девушку, чтобы было повеселее.

Энни посмотрела на Джеми с сомнением.

– Тогда с чего это, интересно, Джемайма Крейн, образец добродетели, покинула такую хорошую хозяйку?

Джеми на секунду задумалась.

– Мисс Кэлдервуд отправляется за границу, поправить свое здоровье. А Джемайма не соглашается ехать с ней, потому что боится плыть по морю!

Энни рассмеялась.

– Вы неподражаемы, мисс Джеми. А что, если?..

Джеми ничего не хотела слушать.

– Другого пути все равно пет, Энни. Ох! – Ее лицо омрачилось. – У меня же нет почтовой бумаги с гербом Кэлдервуда. А без нее никак...

Энни немного помедлила, в раздумье глядя на Джеми.

– У меня есть, – сказала она. – Не подумайте, что украла. Просто, когда леди Кэлдервуд велела мне убираться, я хотела написать в Лондон одной леди, у которой когда-то работала. Мне кажется, один лист остался.

Джеми порывисто обняла Энни и чмокнула в щеку.

– Ты просто чудо, Энни Смидерс. Давай напишем сейчас! Ну пожалуйста!

Камеристка достала из баула бумагу, и они стали сочинять рекомендацию для мисс Джемаймы Крейн, компаньонки.

Глава девятая

Мистер Дженнингс каждое утро поручал Джеми срезать букет желтых нарциссов для леди Хардинг. Джеми знала, что он относится с большой симпатией к вдовой хозяйке, у которой работал, когда она еще только-только вышла замуж за покойного графа.

Погода стояла прекрасная. По ночам еще бывали заморозки, но утром, под лучами весеннего солнца, земля быстро оттаивала. Чудесный вид длинной грядки, засаженной золотистыми нарциссами, приводил Джеми в восторг, навевая мысль о том, что дни бегут, скоро наступит ее день рождения и она, так или иначе, получит желанную свободу.

Тем утром мистер Дженнингс послал Джеми за нарциссами позже, чем обычно. Срезая цветы, она вдруг заметила прятавшиеся среди них белые подснежники. Джеми отставила корзину со срезанными нарциссами и вооружилась совком и глиняным горшочком. Какой чудесный подарок для ее светлости! Ничего, что подснежники в помещении долго не простоят.

Джеми осторожно опустилась на колени среди цветов и стала выкапывать подснежники. Это было нелегко: твердая, каменистая земля поддавалась с трудом, и важно было не повредить нарциссы. Наконец ей удалось извлечь цветочки вместе с крохотными луковицами. Она положила их на траву и стала очищать от земли и камешков, прежде чем поставить в горшочек.

– Ты что это творишь, чертово отродье? – раздался над ее ухом грубый голос.

Джеми, обернувшись, увидела багровое от ярости лицо Калеба. Он занес руку с зажатой в пей тонкой палкой, и не успела Джеми пошевелиться, как палка со свистом опустилась па се спину. Девушка упала ничком па землю. Калеб придавил ее ногой и все бил и бил, не переставая. Джеми не могла ни двинуться, ни даже крикнуть – она лежала, уткнувшись лицом в землю, которая набивалась в рот. Джеми почувствовала, что задыхается.

Последняя мысль, промелькнувшая в ее угасающем сознании, была о том, что она почти дожила до дня своего освобождения.