Отбор сокровища у нагга - [3]

Такова была наша тюрьма. Жилище бесправных, безмолвных и покорных сокровищ.

* * *

В ворота въезжал караван родителя, я узнала его по цветным попонам ублюдов, красный с жёлтым, цвет пустынных львов. Отбывший рано утром султан Аш Ша`харн вернулся с полдороги в полдень. Среди наших вьючных животных затесались ублюды странного окраса. Слишком бледные со шкурой, словно выцветшей на солнце. И попоны на кораблях пустыни не султанской расцветки. Чёрные с серебром и зеленью по краям, будто погребальный саван.

«По дороге папаня встретил караван жениха и на радостях вернулся,» – молниеносно сообразила я.

Отец-султан, без моего ведома уже распорядился моей судьбой, продав какому-то богатею. Это все меняло. Одно дело вереница женихов, другое, когда тебя ставят перед уже свершившимся фактом замужества. А третье это когда жених буквально стоит на пороге. Времени оказалось ещё меньше, чем я думала.

Если высокопоставленный родитель вообразил, что я буду покорно сидеть и ожидать своей судьбы – он очень сильно ошибается.

Я присела на край оконной ниши и вгляделась в пейзаж. В башни гостей не пустят. Пока караван пройдёт через магический барьер, пока разгрузят ублюдов, пока поговорят с наставницами. Есть время до вечера, в восточных песках не любят спешить и мне это на руку.

Требовалось составить план действий.

Спрятавшись в нише, я тревожно всматривалась в стражников на крепостной стене. У одного из них был шлем в форме головы пустынного льва, у другого грифона. Воины маршировали, словно шакалы, прогуливающиеся по краю барьера, истекая слюной.

В восточных пустынях замужество – дело скорое, любой из этих нагг-беев с изогнутым ятаганом может оказаться тем самым женихом, которому меня запродал родитель.

Я уже привыкла подмечать у охранников этот пристальный взор, рассматривающий окна наших белых башен. Жадные глаза, сверкающие из тьмы, заставляли леденеть, слишком голодным был их взгляд.

Каждый мало-мальски титулованный нагг-бей мечтает урвать себе сокровище. Купить за баснословный калым у торговца-отца тщательно оберегаемый цветочек и первым его сорвать.

Возможно один из этих тюремщиков в сверкающих доспехах, что бросает на окна бесстыжие взгляды сквозь узкие щели шлема, станет моим мужем.

Но я поклялась, что ни одному из них я не достанусь!

Год назад, когда у меня начались лунные кровотечения, я стала совсем взрослой. Это означало: у меня впереди четыре года, чтобы выйти замуж. После этого, по мнению большинства, я стану сушёной курагой, сморщенным гнилым урюком, прокисшей ягодкой, на которую никто так и не позарился. Короче старой девой, нахлебницей сестёр и позором отца.

Я же воспринимала это по-другому: у меня есть всего четыре года, чтобы изловить пустынного дэва, превратить его в выполняющего желания джинна и убежать. Все эти годы я тщательно готовилась к одному – к побегу!

Передумав подниматься в свои покои, я направилась в астрономическую башню. Там меня ждал верный старик-дервиш. Учёный-звездочёт, владеющий магией и знающий тайны мира.

Приезд жениха означал только одно – побег запланирован на сегодняшнюю ночь, до того, как караван мужа увезёт меня в неизвестность.

* * *

По закону в Агар`шайи дети принадлежат отцу, словно собственность. Они вольны нами помыкать, как им вздумается. Сыновья служат своему родителю до самой старости. А дочери до момента замужества, разменные монеты в политической игре султанов.

Но и после для нас, наггинь, нет свободы. До рождения первого ребёнка мы беспомощны, не владеем магией и не можем трансформироваться в боевые формы. Мужчины пользуются этим на полную катушку. Лишая свободы и под предлогом защиты, решают все за нас.

Поднимаясь по винтовой лестнице, я фыркнула. Как будто помимо магии и трансформации невозможно защитить себя иным способом! Проходя мимо вазы, со стоящими в ней пиками и прочим обоюдоострым оружием, я вынула оттуда секиру. Крутанула пару раз, привыкая к весу и толкнула дверь на крышу.

Астрономическая башня представляла собой плоское как лепёшка из тандыра пространство, наполовину закрытое стеклянным куполом. В раздвинутые створки высовывалось толстое рыло подзорной трубы.

Вдоль стен стояли столы с всевозможными бурлящими ретортами, прозрачными склянками и трубками.

Здесь гулял свежий ветер, унося запахи зелий и принося песок пустыни. Пахло магией и порохом.

Шестое чувство заставило обернуться и вскинуть секиру. Древко оружия приняло удар.

Серия молниеносных атак тростью и ребром ладони. С воплем:

– Ки-и-й-я! – старик словно птица взлетел в воздух, халат со звёздами полоснул на ветру подолом и перед моим носом уже замелькали пятки дервиша. Но я была готова, ловко парировала все выпады, выставленной вперёд, словно щит секирой.

Сильный удар ступней и тут же подсечка, я увернулась и отскочила.

Настала моя очередь наступать, я бросилась в атаку. Острие секиры засвистело в воздухе, лезвие превратилось в смазанное светящиеся пятно. Старик будто трава на ветру гнулся и уклонялся от смертоносного оружия во все стороны. Его трость без усилий отклоняла острый наконечник.

Изловчившись, я крутанулась в акробатическом пируэте, словно гибкая тростиночка и выбила-таки палку из рук учителя. В завершение кульбита встала в боевую стойку.