От Заполярья до Венгрии - [57]

Началась кропотливая работа. Надо было опять оформлять все боевые документы, на что уходило немало времени.

На нашем участке фронта наступило затишье, только иногда раздавались пулеметные или автоматные очереди. Артиллерия сторон совсем молчала. У нас в душе тоже творилось такое, что и словами трудно выразить. Как-то нутром чувствовалось приближение конца великой битвы.

6 мая, помню, меня пригласили вечером посмотреть новый кинофильм «В 6 часов вечера после войны». Приглашал подполковник медицинской службы Блюнз Леон Абрамович — наш ведущий хирург и его бессменная ассистентка — медсестра, старший лейтенант медицинской службы Антонина Сергеевна Смирнова. Фильм нас очень увлек, мы сидели и всеми клеточками чувствовали притягательную силу 6 часов вечера после войны.

После кино мы долго мечтали, но как-то было странно и страшно было еще об этом думать всерьез, не верилось, что дело идет к концу.

На рассвете 7 мая дивизия получила боевую задачу: сдать участок обороны частям 1-й Болгарской армии, совершить марш и сосредоточиться в районе южнее города Грац в готовности к наступлению. Район сосредоточения частей после сдачи — южнее и юго-восточнее окраины города Мурски-Собота к утру 8 мая.

Все шло по плану: в течение 7-го и к утру 8 мая части дивизии, сдав свои участки, сосредоточились в указанном районе и готовились к маршу в направлении города Грац.

Мною был оформлен приказ на марш, и к концу дня он был доведен до всех командиров частей. Этим приказом 420-й краснознаменный стрелковый полк был назначен в авангард, а 596-й и 715-й стрелковые полки двигались по двум — параллельным маршрутам до Сенотарда. Пишу эти строки и вспоминаю, как воспринималось на слух наименование населенного пункта в предгорьях Австрийских Альп. Многие считали, что вот, мол, куда забрались, к местам, где Суворов водил своих чудо-богатырей. Однако название такое же, но место суворовского Сен-Готарда в Швейцарских Альпах.

Полки начали выдвижение по плану с наступлением темноты, где-то примерно в 20–21 час. Командир дивизии приказал мне организовать связь и управление по радиосигнальной таблице, а сам ушел отдыхать с тем, чтобы в 4.00 9 мая начать движение со всем штабом дивизии.

Накануне вечером болгарские офицеры, части которых пришли на смену частей дивизии, стали говорить, что по радио передают: «Разбой конец».

Мы не особенно верили этим сообщениям, однако в душе заронили искру надежды.

Командир корпуса во второй половине дня 7 мая прибыл на СП дивизии, не найдя командира дивизии и начальника штаба, которые находились в частях, вызвал меня и сказал: «Я поехал на рыбалку, буду находиться (указал мне район). Если меня будут срочно спрашивать, пришли офицера». Вначале я всему этому не придавал значения, и только 8-го я понял, что, коль командир корпуса решил заняться рыбалкой, значит, других забот у него сейчас нет — дело идет к развязке.

Организовав управление, я расположился с оперативным отделением в каком-то общественном здании, вошел в связь и ждал докладов. После 22 часов, или около этого, я приказал радисту нет-нет да настраиваться на Москву — а вдруг что-нибудь передадут.

00.00 часов 9 мая.

В установленное время начали поступать сигналы от командиров частей о прохождении исходного рубежа. Все пошло по плану. Сейчас уже точно не помню, но я все время находился у радиостанции, и вдруг где-то в районе одного или двух часов ночи (забыл) мы услышали позывные Москвы. Все, кто был со мною рядом, будто замерли. Вдруг голос Левитана, сообщающий о том, что сейчас будет передано важное сообщение, и спустя несколько минут началось…

Трудно передать, что творилось… На улице поднялась стрельба из автоматов, ракетниц, стоял такой грохот, какого я не слышал за всю войну. Люди обнимались и целовались, не зная друг друга, но ощущая какое-то неведомое, неизбывное ликование и облегчение, не веря себе. Многие плакали…

Всю ночь продолжалось всеобщее ликование. Думаю, в эти часы мы были уязвимы, как никогда. Но никто уже не верил в то, что может погибнуть после объявления Победы.

А наутро было назначено торжественное построение всей дивизии с объявлением праздничного приказа о Победе в Великой Отечественной войне.

Надо было всех переодеть в новое обмундирование, а время 6 часов утра. Скажу откровенно, что в мирное время решить эту задачу в такое короткое время, даже имея все необходимое на стационарных складах, почти невозможно, времени нужно в несколько раз больше. А вот заместитель командира дивизии по тылу подполковник Вакарев эту задачу решил блестяще. Думаю, что это могло бы стать хорошим примером оперативности в работе вещевой службы дивизии и других частей.

Ровно в 12.00 была построена вся 122-я стрелковая ордена Кутузова II степени дивизия. В строю стояло немногим более 3500 человек. Во время боев в междуречье (Драва и Мур), особенно в обороне по северному берегу реки Мур, дивизия понесла очень тяжелые потери. Она в последние дни пополнилась личным составом, однако до штата полного было далеко. Но и это была большая сила (относительно, конечно) к концу войны.

Дивизию построил полковник Сидоренко — заместитель командира дивизии по оперативной части.