От закона стоимости к закону потребительной стоимости - [50]

Принцип распределения по труду на основе стоимостного эквивалентного обмена труда на продукт лишь кажется присвоением посредством труда, то есть как будто труд дает рабочему право претендовать на свой продукт. В действительности обмен труда одной формы на труд другой формы (овеществленный в продукте) предполагает разрыв между трудом и собственностью, отсутствие собственности у рабочего, а потому и присвоение части его труда без эквивалента. Если производство основано на меновой стоимости, свободный и равный обмен эквивалентами в основе своей есть обмен овеществленного труда как меновой стоимости на живой труд как потребительную стоимость. Это есть отношение труда к его объективным условиям, а потому и к создаваемым самим трудом результатам, как отношение к чужой собственности.

Если речь не идет о товарном производстве мелких производителей, то отношение стоимости есть по существу отношение присвоения чужого труда. Оно заложено в самой социальной природе наемного труда, поскольку в последнем всегда заключен прибавочный труд, продукт которого наемному рабочему не достается. Это отношение стоимости неизбежно закрепляется в соответствующих формах собственности: а) в частной собственности рабочего на свою рабочую силу; б) в частной собственности нанимателя на средства производства, будь этим нанимателем государство в лице своего аппарата, администрация государственного предприятия или кооператива, частный предприниматель или арендодатель. Нанимателю нет нужды в собственности на свои способности к труду, на свою рабочую силу, он их не продаст. Ему нужна собственность на средства производства. Рабочий же отчужден от собственности на эти средства. Отсюда отношение рабочего к такой собственности как к краже, ибо тот, кто нанимает рабочего (имеющего в своем достоянии лишь свою рабочую силу и предметы для ее воспроизводства), тот неизбежно получает право собственности на часть продукта труда рабочего. Отношение стоимости при обмене труда на продукт выступает по существу отношением эксплуатации.

Если рабочая сила остается товаром, а труд — наемным, то рабочий, отдавая свой труд в наем, не может претендовать на большую долю, чем стоимость своей сдаваемой в наем рабочей силы. Но реализуемая им в труде рабочая сила по причине своей производительности (потребительной стоимости) доставляет труда больше, чем необходимо рабочему для собственного воспроизводства, т.е. доставляет прибавочный труд и прибавочный продукт, который в стоимостном отношении выступает как прибавочная стоимость, принимающая формы прибыли, ренты, процента.

Стоимость же прибавочного продукта не входит в стоимость того необходимого продукта, который обменивается на рабочую силу. Рабочий, соответственно, не имеет права на прибавочный продукт своего же труда. Он присваивается другими, хотя и создается рабочими. Это и есть эксплуатация его труда.

Данное обстоятельство, то есть что рабочий, создавая прибавочный продукт, тем не менее, его не получает, порождает у рабочих требование покончить с частной собственностью и сделать собственность на средства производства коллективной, общей собственностью. В этом смысл социализма, призванного выполнить названное требование. И если руководители государства не идут по пути социализма, то тем самим они отказывают рабочим в их освобождении от главного социального ярма — от эксплуатации.

Это понимали и сами рабочие, когда началась пресловутая перестройка. Так, в своем обращении к народу рабочие В.И. Богатов (Тульская область), А.Е. Казазаев (Нижегородская область), а также народные депутаты РСФСР В.А. Тихонов (Красноярск), И.А. Шаш- виашвили (Кузбасс) и др. писали, что как союзный центр, так и руководство России под ширмой смешанной экономики приступили к построению общества, основанного на частной собственности на средства производства, на эксплуатации большинства народа незначительной частью граждан, причем государственная эксплуатация дополняется или заменяется частной [135].

Социализм в нашей стране за предшествующий период, обобществив собственность на крупные средства производства и землю, устранил возможность эксплуатации труда со стороны частных собственников, но сохранил небывало разросшуюся, размножившуюся бюрократию, живущую за счет труда рабочих и крестьян. Эта бюрократия возжелала присваивать результаты прибавочного труда непосредственных производителей не только потому, что узурпирует государственную и всю административную власть и через нее — государственную собственность, но и потому, что несмотря на существование общественной собственности на средства производства, распределение предметов потребления осуществлялось и ныне происходит по капиталистическому принципу — по стоимости рабочей силы для наемных работников, а для нанимателей — по стоимости прибавочного продукта, доля от которой им достается и определяется в зависимости от занимаемого места в административной иерархии должностей.

Что же касается доли зарплаты в национальном продукте, то в бывшем СССР в 1991 г., по расчетам некоторых авторов, она без учета потребления из общественных фондов составляла лишь 36%. Еще более удручающе выглядят данные, приводившиеся в печати по отдельным предприятиям. Так, в 1989 году рабочие завода им. Свердлова г. Перми с 1 рубля произведенной продукции получили всего 12 копеек, т.е. 88% стоимости их продукции изымалось. Рабочим завода им. Ленина доставалось еще меньше — 9 копеек, а рабочим завода им. Дзержинского — всего 7 копеек с одного рубля продукции.