От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [244]

Большое значение при решении этих судьбоносных задач имела способность политических и военных руководителей правильно оценить вероятного противника, театры военных действий, рационально распределить силы и средства между ними и стратегическими направлениями, выбрать наиболее эффективные действия вооруженных сил с учетом их боеспособности как в период их развертывания и создания необходимой группировки, так и в особенности с началом военных действий.

Есть масса свидетельств тому, что Сталин всеми силами стремился избежать начала войны раньше 1942-го, а при возможности – и 1943 года. Но, стремясь отодвинуть войну или избежать ее, руководство СССР допустило ряд просчетов в военном строительстве, оперативно-стратегическом планировании, учете информации разведки и основных внешнеполитических факторов.

Допущенные просчеты пришлось срочным порядком ценой больших усилий и жертв исправлять уже в ходе Великой Отечественной войны.

Военное планирование в СССР

В подготовке Советского государства и его Вооруженных сил к отражению агрессии важное место занимали вопросы оперативно-стратегического планирования. Разработка планов в предвоенные годы представляла собой динамичный и сложный процесс, связанный с решением политических, дипломатических, военных, экономических и иных вопросов.

Советское военное планирование в 1930-х годах и особенно после 1935 года учитывало две существовавшие объективные реальности. Первая состояла в ясном понимании советским руководством уязвимости геостратегического положения страны, связанного с огромными просторами Советского Союза, а также его экономической и технологической слабости по сравнению с западными государствами, в частности с Германией.

Второй реальностью было растущее понимание, основанное на политических, идеологических и военных соображениях, что нацистская Германия рано или поздно нападет на Советский Союз либо в одиночку, либо совместно с Японией. Так как ситуация в Европе после 1935 года постоянно характеризовалось усилением военной угрозы со стороны Германии, советским органам военного планирования пришлось менять свои взгляды на первоочередность задач для Вооруженных сил в соответствии с изменениями военно-политической обстановки. Неоднократно проводился анализ стратегического положения СССР и пересматривались существующие мобилизационные планы в соответствии с реалиями военно-политической обстановки. Именно такой ситуацией стал чехословацкий кризис в сентябре 1938 года, в ходе которого Советский Союз пытался предпринимать меры с целью обеспечить Чехословакии политические и военные гарантии помощи в случае немецкой агрессии. Кроме принятия дипломатических мер, советское правительство частично мобилизовало и развернуло свои вооруженные силы, чтобы продемонстрировать солидарность с Чехословакией против действий немцев.

Хотя внешнеполитические усилия СССР не нашли поддержки у западных демократий и Мюнхенское соглашение решило судьбу Чехословацкого государства, реализация на практике вопросов стратегического развертывания стала весьма поучительной. Советские планы мобилизации и развертывания войск оказались неэффективными, а управление мобилизованными войсками – неотработанным. Советское командование осознало, что процесс мобилизации войск и тыла в случае широкомасштабного конфликта станет весьма нелегкой задачей. Это побудило советское военно-политическое руководство принять меры для исправления положения и уделить больше внимания подготовке новых планов.

В 1938 году был принят план стратегического развертывания Вооруженных сил, разработанный под руководством начальника Генерального штаба Красной армии Б. М. Шапошникова. В плане рассматривались вероятные противники, состояние их вооруженных сил; советские оперативные планы и возможности стратегического развертывания Красной армии на Западе и Востоке. План определял в качестве наиболее вероятных и опасных противников Германию и Италию, при возможной поддержке Японии. Хотя план и предполагал, что Германия в конечном итоге будет воевать с Советским Союзом, его авторы считали, что в то время Германия с учетом ее военно-экономического потенциала была еще не способна осуществить такое нападение. Да и политические условия не подходили для подобных действий Германии. План Шапошникова исходил из того, что Советский Союз столкнется с войной на два фронта: на Западе – против Германии, Италии, Польши, а возможно, и Румынии вместе с прибалтийскими государствами, на Востоке – против Японии.

Генеральный штаб отдавал приоритет Западному театру военных действий, где планировалось сосредоточить основную часть советских войск. Наличие в центре будущего фронта Припятских болот поднимало вопрос о том, где противник нанесет главный удар – к северу или к югу от этих болот. Шапошников решил эту дилемму, разработав сценарии, отвечавшие обоим вариантам.

План Шапошникова от 1938 года имел сходство с планами, разрабатывавшимися русским командованием еще до Первой мировой войны, – в том смысле, что он предполагал проведение мобилизации уже после начала военных действий. Принималось за аксиому, что существующие войска прикрытия и укрепрайоны будут способны остановить любые силы вторжения, какие противник сможет выставить в ходе предварительной (довоенной) мобилизации. На ориентировочный характер этих планов указывало то, что советское командование не намечало создания конкретного числа фронтов – хотя и предвидело операции вдоль трех «стратегических направлений», наиболее важным из которых было западное.