От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [152]
10 июня 1940 года с балкона палаццо Венеция Муссолини торжественно объявил о вступлении Италии в войну против Великобритании и Франции. Он произнес речь, в которой декларировал цели этого акта и провозгласил преданность фашистской Италии Третьему рейху: «Мы вступаем в борьбу против плутократических реакционных западных демократий, всегда стоявших на пути осуществления наших целей… На памятной встрече в Берлине я заявил, что это соответствует законам фашистской этики – быть верным своим друзьям до гроба, до последних дней»[1088]. Вклад Италии в победу над Францией был ничтожно мал. 32 дивизии не смогли сломить сопротивление противостоящих им шести французских дивизий. Тем не менее, не выиграв ни одного сражения, итальянцы получили возможность принять участие в решении судьбы Франции. 24 июня в Риме были подписаны условия перемирия между Италией и Францией, согласно которым Италия оккупировала лишь незначительную часть французской территории на юге страны. Что же касается претензий на Корсику, Тунис, Джибути, то они были отклонены германскими партнерами как несвоевременные[1089].
Таким образом, к середине лета 1940 года Третий рейх, по существу, получил господство над всей Западной Европой.
Гитлер надеялся, что после поражения Франции британское правительство уступит нажиму Германии и пойдет на заключение с ней мира, благодаря чему Третий рейх избежит угрозы сражения на два фронта. Однако правительство У. Черчилля отвергло предложение о заключении компромиссного мира[1090].
М. И. Майский в телеграмме в НКИД СССР от 3–4 июля 1940 года сообщил, что Черчилль пригласил его к себе и категорически опроверг слухи о возможности мирных переговоров с Германией. «Правительство совершенно единодушно в решимости вести войну до конца, – заявил Черчилль. – Судьба Парижа не может постигнуть Лондон. Лондон будет защищаться всеми средствами, имеющимися в распоряжении правительства и населения… Речь идет о жизни или смерти Англии и Британской империи… Основная задача, которую ставит себе британское правительство в настоящий момент, – это „выжить“ в течение ближайших трех месяцев. Там дальше видно будет, что делать и как поступать»[1091].
Успехи вермахта в «битве за Францию» оказали воздействие на коалиционную политику Германии; она стала подчиняться прежде всего созданию благоприятных условий для нападения на СССР. При этом Италии и Японии в «восточном походе» заранее отводилась вспомогательная роль: они должны были сковать силы Великобритании и США, чтобы обеспечить германские тылы и фланги в период кампании против СССР. Германские руководители учитывали также японскую угрозу Советскому Союзу с востока. Эти соображения и легли в основу решения германского руководства вскоре после разгрома Франции возобновить прерванные в августе 1939 года переговоры с Японией о преобразовании Антикоминтерновского пакта в Тройственный.
Победы вермахта в Западной Европе в свою очередь активизировали деятельность милитаристских кругов Японии. Они стали требовать от своего правительства решительных заявлений о японских притязаниях на господство в Юго-Восточной Азии и активных шагов к захвату «беспризорных» колоний. Для этого им нужна была германская поддержка. 20 мая 1940 года Риббентроп сообщил в Токио, что Германию якобы «не беспокоит судьба Голландской Индии»[1092]. Тем самым японцам был дан карт-бланш на вторжение в Юго-Восточную Азию. 19 июня 1940 года японский посол в Берлине С. Курусу высказал пожелание своего правительства установить более дружеские отношения с Германией. В Берлин был направлен бывший министр иностранных дел Н. Сато. При встрече с Риббентропом 8 июля он заявил о готовности сделать уступку Германии по предоставлению ей экономических привилегий в Китае, чего она безуспешно добивалась в прошлые годы. Сато подчеркнул, что упрочение позиций Германии в Европе во многом зависит от укрепления ее влияния на Дальнем Востоке с японской помощью[1093]. О желании Японии укрепить связь с Германией и Италией заявил в беседе с германским послом Оттом также и новый министр иностранных дел Й. Мацуока, вошедший в созданное 22 июля того же года правительство во главе с принцем Ф. Коноэ[1094].
22 июля 1940 года на заседании высших руководителей армии и флота было решено, что, «если со стороны Германии и Италии будет предложено заключить военный союз, Япония рассмотрит эту возможность»[1095]. Мацуока заявил германскому послу в Токио, что Япония рассчитывает на поддержку Германии в ее борьбе за господство в «восточноазиатском пространстве», и поэтому «сближение с Германией – это ее единственный путь»[1096].
Именно в этот период Гитлер окончательно решил пойти на риск и предпринять «восточный поход» до полного разгрома Англии, полагая, что война против СССР завершится так же быстро и победоносно, как и на Западе. Он также считал, что быстрый разгром Советского Союза лишит Англию всякой надежды на Россию и заставит ее капитулировать. Особое значение имел тот факт, что Гитлер на совещании в Бергхофе 31 июля 1940 года впервые заявил о своем решении напасть на СССР в мае 1941 года. Тогда же он отметил значение Японии в этих планах: «Надежда Англии – Россия и Америка. Если надежда на Россию отпадет, отпадет и Америка… Россия – восточноазиатская шпага Англии и Америки против Японии. Здесь дует неприятный для Англии ветер»
