От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [132]
Сущность теории «молниеносной» войны, по мысли Людендорфа, состояла в том, чтобы, используя такие факторы, как внезапность нападения, превосходство в силах и средствах, с самого начала войны нанести решительное поражение первому стратегическому эшелону войск (армии прикрытия), а затем, развивая стремительное наступление в глубь страны, завершить разгром противника прежде, чем он сумеет мобилизовать и использовать свои потенциальные военные и экономические возможности. Людендорф считал, что Германии следует избегать войны одновременно на два фронта. Смысл его военно-политических рекомендаций сводился к тому, чтобы разобщить вероятных противников Германии, противопоставить их друг другу или нейтрализовать на время одного из них, тем самым обеспечивая разгром каждого из противников поодиночке.
С приходом к власти Гитлера и восстановлением германского генерального штаба сухопутных войск в исследовании проблем будущей войны и ее начальных операций активное участие приняла группа так называемых «молодых» генштабистов, таких как В. Лееб, Л. Бек, Г. Гудериан и другие. Они восприняли наследие Людендорфа и широко использовали его для разработки планов агрессивной войны.
Идеи «тотальной войны» легли в основу меморандума Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) «Руководство войной как проблема организации». В этом официальном документе принципы подготовки и ведения будущей войны рассматривались как «принципы тотальной войны»[934]. Авторы документа, прежде всего В. Кейтель и А. Йодль, определили войну как «насильственное разрешение спора между двумя или несколькими государствами всеми имеющимися силами». «Тотальная победа означает полное уничтожение побежденного народа, его полное и окончательное исчезновение со сцены истории»[935]. В меморандуме ОКВ указывалось: «Война ведется всеми средствами: не только оружием, но и при помощи пропаганды и экономики. Она направлена против вооруженных сил врага, против материальных источников его мощи и духовных сил народа. При нужде все средства хороши – вот ее руководящий принцип»[936].
Немецкие военные теоретики, как правило, отдавали себе отчет в том, что затяжная война может окончиться для правящих кругов Германии катастрофой. Поэтому они считали, что «руководство тотальной войной будет исходить из того, чтобы как можно быстрее ее закончить и таким образом не подвергать опасности исход войны вследствие нарушения сплоченности народа и возникновения экономических трудностей, которые не замедлят отразиться на народе и на ведении войны, если она затянется»[937]. Они вместе с генеральным штабом и командованием вермахта настойчиво искали пути осуществления идей быстротечных операций и кампаний на основе использования новейших средств вооруженной борьбы.
Таким образом, большинство военных теоретиков и практиков стали на позиции переоценки роли новейших средств вооруженной борьбы, полагая, что внезапные и массированные удары танковых и мотомеханизированных войск во взаимодействии с авиацией обеспечат победу Германии в молниеносных кампаниях и войне в целом.
Отсюда вытекали тактические взгляды германской военной школы, придававшие основное значение в бою танкам, поддержанным авиацией, и отводившие второстепенное место артиллерии и пехоте. В соответствии с этим осуществлялось строительство германской армии: главное внимание было обращено на создание танковых войск, причем в техническом отношении танки были ориентированы на действия в чисто маневренных условиях. Вооружение и бронирование было принесено в жертву подвижности. Германское командование недооценивало значения артиллерии; считалось возможным переложить задачи подавления обороны противника с артиллерии на авиацию, то есть на пикирующие бомбардировщики. Значительную роль германская военная доктрина отводила воздушным десантам.
К началу Второй мировой войны германский генеральный штаб выработал вполне определенную систему взглядов на способы развязывания и ведения агрессивной войны. Путь к достижению целей войны он видел во внезапном нападении на противника и нанесении по нему в самом начале массированного удара. Его сокрушительная мощь должна была в первые часы и дни войны потрясти до основания вооруженные силы противника, дезорганизовать его государственное и военное управление, сорвать мобилизацию и тем самым предрешить исход войны в свою пользу.
Решающая роль в нанесении первого удара отводилась военно-воздушным силам и танковым войскам. Воздушный флот должен был завоевать господство в воздухе и мощными бомбовыми ударами парализовать тыл противника. Танковым войскам предстояло, используя поддержку авиации, стремительно прорвать оборону противника и рассечь его фронт на части, а далее совместно с моторизованными, воздушно-десантными и пехотными соединениями уничтожить вражеские войска в быстротечных маневренных операциях. Предпочтение при нанесении первого удара отдавалось операциям на окружение как наиболее решительному способу разгрома противника.
Осуществление в предвоенное время мобилизации, сосредоточения и развертывания войск позволяло Германии уже на начало войны ставить ближайшей стратегической целью разгром главных сил противника. Это вело к полному пересмотру традиционных представлений о военных действиях в первых операциях. Уже в 1937 году политическое и военное руководство Германии считало свои вооруженные силы способными использовать любой благоприятный момент для осуществления агрессивной акции. В связи с этим в директиве о единой подготовке вермахта от 24 июня 1937 года прямо указывалось, что вермахт должен быть готовым «начать войну внезапным нанесением сильного удара»
