От Великой французской революции до I Мировой войны - [62]

Время обеда может быть самым разнообразным. Его все время переносят на более поздний час. Стендаль сообщает нам в своем «Дневнике», что в 1805 году приглашали на обед к пяти часам. Сам он иногда обедал раньше. Например, вот что он пишет 3 мая 1808 года: «Без четверти четыре я пообедал, ел жареную баранину с жареным картофелем и салатом». Мадам Паризе пишет в 1821 году, что в конце XVIII века в Париже обедали самое позднее в четыре часа, теперь же самое раннее — в пять, часто в шесть. Она полагает, что перенос обеда на более позднее время связан с занятостью мужчин на работе.

В конце XIX века званые обеды назначались на половину восьмого. Согласно тогдашнему этикету, не в пример нынешним правилам, приходить надо было минут на пять, даже на четверть часа раньше. Принято было ждать опоздавших минут пятнадцать, потом все направлялись к столу.

Многие так и не привыкли к новому расписанию обедов. Старики Рагены в романе Бальзака «История величия и падения Цезаря Бирото» приглашают гостей на обед к пяти часам, «потому что семидесятилетние желудки не могут подчиняться новым правилам хорошего тона».

В связи с повсеместным переносом обедов на более позднее время в моду вошел английский обычай «файф–о–клок» — чаепитие с пирожными в пять часов вечера.

Совместная трапеза — это не просто прием пищи, это возможность провести время в кругу семьи. Учебники хороших манер превозносят роль хозяйки дома в деле создания атмосферы счастья за семейными столом. Мадам Сельнар заявляет в своем «Руководстве для дам» (1833): «Накрывать стол по всем правилам надо не только в том случае, если присутствуют посторонние, — это надо делать для супруга, чтобы создать цивилизованную атмосферу в доме. Я употребляю это слово намеренно, потому что цивилизованность означает достоинство и получение удовольствия от удовлетворения всех наших потребностей. Это надо делать, потому что после выполнения мужчинами социальных обязанностей у них практически не остается времени на общение с семьей, кроме как семейные обеды, потому что опыт и искусство продления жизни говорят нам о том, что семейные трапезы должны протекать весело, что делает процесс пищеварения легким и незаметным. Вот почему обед должен сопровождаться приятной беседой».

Завтрак — это чисто семейная трапеза, посторонние оказываются за семейным завтраком редко. Поэтому его подают не на скатерти. Традиция семейных завтраков постепенно сходит на нет: мужчины слишком заняты делами, чтобы приходить в полдень домой. Мужчины едят теперь если не на рабочем месте, то во всяком случае вне дома. В 1908 году справочник «Светские обычаи» рекомендует избегать завтраков, которые разбивают день.

Воскресный завтрак или обед во многих семьях становится ритуалом. Эта возможность регулярных встреч отсчитывает месяцы и годы, так же как и календарные праздники. Спустя сорок лет Жорж Санд с волнением вспоминала о воскресных обедах в доме ее двоюродного деда де Бомона в 1810‑х годах: «Было издавно заведено еженедельно собираться по воскресеньям одним и тем же обществом сотрапезников. <…> Ровно в пять мы с матерью приезжали; бабушка уже сидела в большом кресле, стоявшем напротив кресла моего двоюродного деда». Много позже Морис Женевуа[109] в свою очередь вспоминает о воскресном ритуале 1895 года: «Мы обедали все вместе в столовой бабушки и дедушки. Нас было десять человек. <…> Почему, когда я думаю об этих обедах, мне все время кажется, что тогда была зима? Может быть, от теплого чувства единения и интимности, которое эти воскресные трапезы вызывали у меня маленького?» Снаружи–холод и ночь. Внутри — тепло во всех смыслах слова. Идеал счастья, по мысли Руссо и Мишле.

Послеполуденные часы

Вторая половина дня посвящена выполнению «обязанностей, связанных с обществом» — у себя дома или вне его. Начиная с 1830 года и вплоть до 1914‑го у дам из приличного общества есть «приемный день». В начале светского сезона всем знакомым рассылаются визитные карточки с напечатанными словами: «Такая–то дама принимает по таким–то дням в такие–то часы». Во второй половине века приемные часы обычно бывали после обеда; в провинции принимали посетителей с двух до шести пополудни, в Париже — с трех до семи.

Хозяйка дома традиционно сидит в кресле справа от камина. Начиная с 1880‑х годов вошло в моду легкое кресло в центре гостиной. Чтобы поприветствовать дам, пожилых людей и священников, она встает, но остается сидеть, когда появляются мужчины. Несмотря на то что дамы составляют большинство посетителей, мужчины тоже приходят в приемные дни. Не только рантье и литераторы (гордостью салонов были Поль Бурже[110] или Марсель Прево[111]), но и мужчины, занятые политикой и бизнесом, выкраивали иногда время на посещение салонов своих жен или приятельниц. Так как людей, свободных в дневные часы, к концу века становится все меньше, многие дамы начинают принимать по вечерам, начиная с половины девятого, чтобы мужчины имели возможность прийти к ним.

На столе стояли пирожные, печенье, сэндвичи, девушки–служанки подавали чай. Посетительницы проводили очень мало времени на этих «приемах», потому что им надо было зайти в этот же день еще в несколько домов. Приличным считалось провести в гостях от пятнадцати минут до получаса.