От Уссурийской тайги до Великих Равнин - [43]

Представляться будешь, если потребуется, как отставной военный, заходи в самые разные места и узнавай, что думают люди и какова общая обстановка. Заодно, если об этом все говорят, узнай, где собираются заговорщики, но это не обязательно. Пьяные много болтают, так что угощай других, слушай разговоры, но не попадайся. Возьми пару револьверов, думаю, если что, сможешь отбиться. И постарайся узнать, остались ли ещё верные государю войска и где они располагаются. Причём надо знать не отношение к происходящему командиров, а именно солдат. У тебя будут расходы, возьми деньги.

К чему я тебе это говорю? Надо знать, кто будет твоим противником и у кого можно просить помощи. Скажи своим, чтобы особо с местными не общались, тут больше дежурят гвардейцы, а от них надо держаться подальше. Потом, когда буду знать больше, обо всём расскажу и остальным. Пока ты один знаешь, но думаю, скоро новости дойдут и до всех остальных.

Ну, мне всё стало ясно. Значит, бунтовать вздумали? Ладно, посмотрим, что из этого получится. Я отдал нужные распоряжения, посмотрел, как бойцы с отвращением рассматривают чужую форму, а потом тихонечко ушёл. Это сделать оказалось совсем несложно, тем более, что казармы никто не охранял.

Описывать, как я слонялся по городу, заходил в кабаки, разговаривал с самыми разными людьми - солдатами, дворниками, проститутками, кабатчиками, приказчиками и мелкими купцами - можно долго и само по себе такое общение оказалось довольно интересным. Конечно, заняло это не один день. Я периодически возвращался в казармы, принимал участие в текущих делах, а потом снова отправлялся бродить по городу.

Я не поймал и не встретил ни одного заговорщика, не налаживал каких-то связей с врагами или сторонниками государя, да передо мной такая задача и не стояла. Но у меня возникло стойкое ощущение приближающихся неприятностей, и что кто-то всячески старается их ускорить. Ничего определённого установить не удалось, но вот тот факт, что все про это знали и никто ничего не предпринимал для прекращения мятежа, наводил на определённые размышления.

Но общая картина происходящего получалась довольно-таки понятной. Недовольство проявляли дворяне и все непосредственно с ними связанные, получая за это щедрое вспомоществование. Зато радовались те, кому предоставили облегчение по налогам и послабления в отношении к ним. Таких тоже хватало, пожалуй, их было намного больше недовольных, но мнение этих людей никого не интересовало.

Именно недовольные стояли у власти и командовали довольными. А это определяло общее отношение к происходящему. Тот, кто будет отдавать команды, тот и будет прав. Так я и доложил адмиралу, когда он поинтересовался результатами моих походов.

Муловский

Император вызвал меня приблизительно через неделю после первого нашего разговора.

- Ты оказался прав, адмирал. Вот пришло предложение от Наполеона об организации союза против Англии и совместном походе в Индию. Что скажешь?

- А чего тут говорить, нужно знать условия, сколько войск потребуется, какие сроки, цели операции, ну и всё остальное. А только потом можно начинать думать.

- Значит, ты считаешь, что стоит этот вопрос обсуждать?

- Конечно стоит, только надо иметь в виду, что у нас разные интересы - Франция хочет больнее ударить Англию, а нам надо иметь верного и надёжного союзника, но не за свой счёт. Союзник нам должен заплатить за нашу помощь, тогда он будет её ценить. То, что достается просто так, не вызывает уважения и бережного отношения. Легко пришло, легко ушло. Так что надо узнавать подробности и называть свою цену помощи.

На мой взгляд, подходящей ценой будет Луизиана, там нам ещё придётся воевать и воевать, как с Америкой, так и с Англией. И стоит иметь в виду, что после объявления похода начнётся полномасштабная война с Англией, скорее всего морская.

- Я понял, что ты хотел сказать, адмирал, можешь идти.

На этом император не остановился, и через некоторое время вызвал меня для обсуждения конкретных предложений Наполеона по организации союза и похода в Индию. Честно говоря, мне было несколько непонятно поведение Павла. Он всегда отличался именно повышенной недоверчивостью к людям, назначал и сменял их в соответствии с какими-то своими прихотями и желаниями, зачастую непонятными другим. Свои решения он считал единственно правильными и не прислушивался к чужому мнению. И тут вдруг такое доверие к совершенно далёкому от него человеку (мне), а также правителю государства, бывшему раньше его противником (Наполеону). Видимо, совсем одиноким чувствовал себя государь, раз шёл даже на такое общение.

Возможно, что всё происходящее наложило на него свой отпечаток. А может, за прошедшее время начал доверять своим ближайшим помощникам? В это мне слабо верится, хотя вон слух прошёл, что графа Аракчеева, полностью преданного ему человека, опять вызвал в столицу, наверное, хочет вернуть его из ссылки и поручить какое-то дело. Такое, конечно возможно, но одного Аракчеева будет мало, чтобы навести порядок. А это уже давно пора сделать.

Капитан Жирохин доложил мне о том, как воспринимают люди всё происходящее. Слухи о недовольстве новыми порядками достаточно широко гуляют по городу. Давно надо его чистить и многих гнать отсюда в деревню, а то и на Сахалин. Контроль над столицей почти утерян, в крайнем случае, заговорщики могут даже поднять армейские и гвардейские части. Верным можно считать разве что Измайловский полк, и то потому, что его командир является сторонником государя. Это мне удалось узнать уже из своих источников.