От убийства до убийства - [70]
Джаямма медленно сложила письмо, спрятала его под сари, на животе. Чувствовала она себя так, точно ее ударили по лицу: Адвокат даже не потрудился сообщить ей эту новость. «Ладно, пусть так, – кто я для него? Служанка, каких много».
А еще через неделю он пришел в кладовку, постоял на пороге, пока Джаямма торопливо поднималась с пола, стараясь привести в порядок волосы.
– Заработанные тобой деньги я уже отослал твоей невестке, в Деревню Соляного Рынка, – сказал он.
Таковы были обычные условия, на которых работала Джаямма, – плата за ее труд никогда ей в руки не попадала.
Адвокат помолчал.
– Мальчику нужен кто-то, кто будет присматривать за ним… А у меня в Бангалоре родственники живут…
– Я надеюсь на самое лучшее для вас и для хозяина Картика, – произнесла Джаямма, с неторопливым достоинством поклонившись Адвокату.
В воскресенье она уложила вещи, какими пользовалась весь последний год, в тот же чемодан, с которым приехала к Адвокату. Единственным, что опечалило ее, было прощание с младенцем Кришной.
На этот раз Адвокат подвозить Джаямму не собирался, ей предстояло идти на автобусную станцию пешком. Автобус отходил в четыре, а пока что она прогуливалась по двору, среди свисающего с веревки белья. И думала о Шаиле. Девочка бегала здесь, простоволосая, точно какая-нибудь беззаботная соплячка, а теперь стала замужней женщиной, хозяйкой дома. Все в этой жизни меняются, движутся куда-то, думала Джаямма, только она остается кем была: девственницей. Она обернулась, чтобы взглянуть на дом, и безрадостно подумала: «Сегодня я в последний раз смотрю на дом, в котором провела больше года моей жизни». Джаямма помнила все дома, в которые ее посылали за последние сорок лет, чтобы она ухаживала за чужими детьми. От времени, проведенного в этих домах, у нее не осталось ничего; она так и была незамужней, бездетной, безденежной. Подобно стакану, из которого выпили чистую воду, жизнь ее не сохранила следов прошедшего – разве что тело состарилось, глаза ослабли, да в коленях поселилась ноющая боль. Пока я не умру, ничто для меня не изменится, думала старая Джаямма.
И тут всю ее мрачность точно рукой сняло. Она увидела синий резиновый мячик, притаившийся в зарослях китайской розы. Мячик походил на один из тех, которыми Картик играл в крикет; может, он бросил его здесь, потому что мяч продырявился? Джаямма подняла его, поднесла поближе к глазам, чтобы рассмотреть получше. Никаких дырок видно не было, однако, прижав мяч к щеке, она почувствовала, как кожу ее с шипением овевает воздух.
Со свойственной всем слугам инстинктивной осторожностью старая кухарка обвела глазами двор. И, глубоко вздохнув, бросила синий мяч в сторону дома. Мяч ударился о стену и, отскочив, вернулся к ней.
Хорошо!
Джаямма снова повертела мяч в руках. Он немного поблек, но еще отблескивал приятной синевой. Она понюхала его. Очень хороший мяч.
И Джаямма пошла к Картику, сидевшему у себя в комнате на кровати, – бип! Бип! Бип! Каким похожим на фотографию своей матери становится он, подумала Джаямма, когда вот так сводит брови, поглощенный игрой; складочка на его лбу – словно книжная закладка, оставленная скончавшейся женщиной.
– Брат…
– М-м?
– Я возвращаюсь в дом моего брата, сегодня… В мою деревню. Сюда больше не вернусь.
– Хм.
– Пусть тебя вечно осеняют благословения твоей дорогой матушки.
– Хм.
– Брат…
– Ну что? – Голос его дрогнул от раздражения. – Что ты ко мне лезешь все время?
– Брат… тот синий мяч на дворе, проколотый, ведь он же тебе не нужен, правда?
– Какой еще мяч?
– Можно я возьму его для моего маленького Бриджу? Он так любит играть в крикет, а денег на покупку мяча иногда не хватает…
– Нет.
Мальчик не смотрел на нее. Жал на кнопки игры.
Бип!
Бип!
Бип!
Бип!
– Брат… вы купили девушке низкой касты золотое ожерелье… неужели вы не можете дать мне всего лишь синий мяч для Бриджика?
Бип!
Бип!
Бип!
Бип!
Джаямма с ужасом подумала о том, сколько еды она скормила этому толстому отродью, о том, как в жаркой маленькой кухоньке пот с ее лба капал в чечевичную похлебку, пока этот мальчик не стал таким, какой он теперь, – пухлым, округлым, точно животное, откормленное на заднем дворе христианского дома. И ей вдруг представилось, как она гонится с секачом в руке за этим жирным мальчишкой, как хватает за волосы и заносит секач над его исторгающей визг головой. Хрясь! Она опускает секач – язык мальчишки высовывается наружу, рожа раздувается, а сам он…
Старуха задрожала.
– Ты лишившееся матери дитя, ты брамин. Я не хочу дурно думать о тебе… прощай, брат…
Она вышла с чемоданом во двор, в последний раз взглянула на мяч. И пошла, сутулясь, к калитке. В глазах ее стояли слезы правой обиды. Солнце посмеивалось над ней из-за деревьев.
И именно в этот миг из христианского дома вышла Рози. Остановилась, взглянула на чемодан в руке Джаяммы. И заговорила с ней. Сначала Джаямма не могла понять ни слова, но затем в голове ее отчетливо и громко прозвучало христианское послание:
«Да забери ты этот мяч, дурында браминская!»
Мимо пролетали, раскачиваясь, кокосовые пальмы. Джаямма, сидя рядом с женщиной, возвращавшейся из священного города Бенареса, ехала на автобусе в Деревню Соляного Рынка. Внимательно слушать рассказы святой женщины об увиденных ею великих храмах у Джаяммы не получалось… мысли ее вертелись вокруг того, что она прятала под сари, на животе… вокруг синего мячика с маленькой дырочкой… мячика, который она украла… Ей все еще не верилось, что она, Джаямма, дочь достойных браминов Деревни Соляного Рынка, совершила такой поступок!
Балрам по прозвищу Белый Тигр — простой парень из типичной индийской деревни, бедняк из бедняков. В семье его нет никакой собственности, кроме лачуги и тележки. Среди своих братьев и сестер Балрам — самый смекалистый и сообразительный. Он явно достоин лучшей участи, чем та, что уготована его ровесникам в деревне. Белый Тигр вырывается в город, где его ждут невиданные и страшные приключения, где он круто изменит свою судьбу, где опустится на самое дно, а потом взлетит на самый верх. Но «Белый Тигр» — вовсе не типичная индийская мелодрама про миллионера из трущоб, нет, это революционная книга, цель которой — разбить шаблонные представления об Индии, показать ее такой, какая она на самом деле.
Начальник охраны прииска полковник Олег Курбатов внимательно проверил документы майора и достал из сейфа накладную на груз, приготовленную еще два дня тому назад, когда ему неожиданно позвонили из Главного управления лагерей по Колымскому краю с приказом подготовить к отправке двух тонн золота в слитках, замаскированного под свинцовые чушки. Работу по камуфляжу золота поручили двум офицерам КГБ, прикомандированным к прииску «Матросский» и по совместительству к двум лагерям с политическими и особо опасными преступниками, растянувших свою колючку по периметру в несколько десятков километров по вечной мерзлоте сурового, неприветливого края.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Грозные, способные в теории поцарапать Солнце флоты индостанской и латино-американской космоцивов с одной стороны и изворотливые кассумкраты Юпитера, профессионалы звездных битв, кассумкраты Облака Оорта с другой разлетались в разные стороны от Юпитера.«Буйволы», сами того не ведая, брали разбег. А их разведение расслабило геополитическое пространство, приоткрыло разрывы и окна, чтобы разглядеть поступь «маленьких людей», невидимых за громкими светилами вроде «Вершителей» и «Координаторов».
Произвол, инициатива, подвиг — три бариона будущего развития человеческих цивилизаций, отразившиеся в цивилизационных надстройках — «кратиях», а процесс их развития — в «кратолюции» с закономерным концом.У кратолюции есть свой исток, есть свое ядро, есть свои эксцессы и повсеместно уважаемые форматы и, разумеется, есть свой внутренний провокатор, градусник, икона для подражания и раздражения…
Имя Константина Ханькана — это замечательное и удивительное явление, ярчайшая звезда на небосводе современной литературы территории. Со времен Олега Куваева и Альберта Мифтахутдинова не было в магаданской прозе столь заметного писателя. Его повести и рассказы, представленные в этом двухтомнике, удивительно национальны, его проза этнична по своей философии и пониманию жизни. Писатель удивительно естественен в изображении бытия своего народа, природы Севера и целого мира. Естественность, гармоничность — цель всей творческой жизни для многих литераторов, Константину Ханькану они дарованы свыше. Человеку современной, выхолощенной цивилизацией жизни может показаться, что его повести и рассказы недостаточно динамичны, что в них много этнографических описаний, эпизодов, связанных с охотой, рыбалкой, бытом.