От триумфа к катастрофе. Военно-политическое поражение Франции 1940 г. и его истоки - [9]
Принцип «неприкосновенности территории», таким образом, отнюдь не диктовал чисто оборонительный характер военного планирования. Напротив, как отмечают французские историки Ж. Дуаз и М. Вайс, «стратегический выбор непосредственно после войны был в пользу молниеносной атаки против Германии в самом начале боевых действий, чтобы избежать затяжной войны, которая могла приобрести ход, благоприятный для Германии, благодаря превосходству ее военного потенциала»[54]. А. Мажино, военный министр в 1922–1924, 1929 и 1931–1932 гг., будучи безусловным сторонником идеи «неприкосновенности территории», считал, что «армия должна быть способна с самого начала боевых действий идти вперед, занимать отдельные стратегические позиции, которые необходимы для концентрации германских сил, при необходимости брать в залог ресурсы, которые, находясь в нашем распоряжении, делали весьма затруднительной, может быть, даже невозможной подготовку промышленности противника к войне»[55].
Аналогичные мысли развивались во французской военной периодике начала 1920-х гг. Генерал В. д’Юрбаль писал о вероятности новой войны, в которой против Франции выступит Германия, объединившаяся с Австрией и опиравшаяся на поддержку России. В подобной ситуации французская армия должна развернуть решительное наступление в направлении Берлина и Мюнхена. Генерал утверждал, что оборонительная стратегия сыграет на руку немцам и поставит под сомнение шансы Франции на победу. Офицер под псевдонимом «Люциус» в серии статей доказывал преимущества атаки перед обороной. По его мнению, несмотря на все уроки Первой мировой войны, непреложной оставалась та истина, что лишь активное наступление позволяет верховному командованию навязать противнику свою волю и в конечном итоге добиться успеха.[56]
Рейнский плацдарм рассматривался в Париже как основная точка приложения колоссальной военной мощи. В 1920 г. после проведения демобилизации французская армия насчитывала 872 000 человек[57] и оставалась на тот момент самой большой кадровой армией мира, полностью доминируя над сокращенным до 100 000 человек и разоруженным германским Рейхсвером. По уровню технической оснащенности она также занимала первое место. В 1919 г. Франция имела около 13 000 артиллерийских орудий, 2600 танков, из которых 100 были тяжелыми, и лучшую в мире авиацию[58]. Ее авангардом была Рейнская армия, дислоцированная на территории Германии. Сразу после окончания войны она насчитывала 200 000 человек[59] и подлежала демобилизации лишь в последнюю очередь. Этим войскам предназначалась роль дамоклового меча, подвешенного над Германией на случай ее отказа от принятия условий мирного договора. В 1920 г. численность французского контингента на берегах Рейна составляла 95 000 человек[60] – шесть дивизий постоянной готовности, и еще столько же выделялись в резерв[61]. По замыслу французского командования, эта сила представляла собой самостоятельное оперативное соединение, которое без значительных подкреплений, используя заранее занятые плацдармы на восточном берегу Рейна, могло проводить любые операции на территории Германии.
Уже первый послевоенный план стратегического развертывания (план «Т») ставил перед Рейнской армией наступательные задачи на территории Германии, прежде всего – в Рурской области. Пришедший ему на смену в 1921 г. план «П» предполагал, в случае обострения международной обстановки, выдвижение франко-бельгийских войск с рейнского плацдарма вглубь Рурского бассейна и долины Майны с целью срыва германской мобилизации и захвата важнейшего промышленного района страны. В случае дальнейшего развития конфликта, в действия вводились следующие этапы плана, которые прописывались лишь в самых общих чертах: мобилизация в две волны 84 французских дивизий с привлечением 20 бельгийских, вторжение на территорию центральной Германии в координации с польскими и чехословацкими войсками с целью рассечения страны на северную и южную части[62]. Эта же идея лежала в основе действовавшего в 1924–1926 гг. плана «А», в котором более детально прописывалась процедура мобилизации и выдвижения дополнительных воинских контингентов на линию Рейна. «Наступательная концепция, – гласил план «А», – [является – авт.] единственной дающей возможность компенсировать те неизбежные недостатки, которые вытекают из низкой численности нашего населения и слабости нашей промышленности»[63].
На протяжении 1920-х гг. контроль над Рейнской областью являлся краеугольным камнем всего французского военного строительства. Генерал Бюа был уверен в том, что война не начнется, по крайней мере, до тех пор, пока сохраняется французское и бельгийское присутствие на берегах Рейна[64]. Маршал Ф. Петэн, главнокомандующий сухопутными войсками, комментируя в 1928 г. стратегическое положение Франции на Рейне, отмечал с несвойственным ему оптимизмом: «Не будем мрачно смотреть в будущее и, после стольких жертв, скажем о нашей законной надежде на честный и долгий мир»
